Пятьсот золотых?!

Это при том, что весь домик стоил не больше двухсот?

Ну-ну…

Тенсор побагровел. При болезненно-желтой коже это выглядело просто ужасно.

– Что я такого смешного сказал?

Яна кое-как успокоилась и фыркнула:

– А что – непонятно? Красная цена домику – триста золотых. Делим на пять – получается шестьдесят. Так вот, я готова заплатить пятьдесят монет золотом за вашу долю. А то, что вы зачем-то нолик пририсовали… Смешно!

– Вам смешны мои чувства?

– Нет, ваша глупость. – Яна уже поняла, что разговора не выйдет, и решила не церемониться. – Вы являетесь сюда, заламываете дикие цены, что-то смеете требовать… Так вот. Пятьдесят золотых – мое последнее слово. Идите поговорите с семьей. В противном случае мы решим этот вопрос в официальном порядке, через канцелярию градоправителя.

– Думаете, он пойдет вам навстречу и лишит детей крова?

– Детей не лишил бы. Но Славерус сказал, что вашим детям уже не требуется родительская помощь. Они вполне взрослые.

– Родители обязаны помогать детям!

Яна была на этот счет иного мнения. В Лесу говорили, что ребенок должен получить от родителей корни и крылья, а всего остального достигать сам. Впрочем, чего можно достигнуть в Лесу?

– Это ваше право. При чем тут я?

Оказалось, Валайра-младшая недавно вышла замуж и родила сына. И ребенку требовалось ну очень много всего.

При чем тут Яна?

При том, что этот домик идеален для молодой семьи. Вот и продала б его, да убралась куда подальше. Или выплатила за пятую часть дома такую сумму, чтобы Тенсор смог купить дочке дом в хорошем районе. Она ж лайри, да к тому же и нархи-ро! Понятное дело, что с нее надо драть по максимуму! И пусть только попробует не раскошелиться!

Яна только головой покачала:

– Не пойдет.

– Но…

Тенсор было завелся, но взгляд зеленых волчьих глаз мигом поубавил ему храбрости.

– Подумайте дома, в кругу семьи, и приходите. Предложите что-то приемлемое – обсудим. Но я цену выше пятидесяти золотых не подниму, говорю сразу.

Тенсор приподнялся, оперся руками на стол, набычился.

– Ах ты ж…

– Ааша, проводи.

Выслушивать подробности о своей родословной Яна не стала. Вот еще! Всяк дурак тут браниться будет!

На запястье Тенсора вежливо сомкнулись здоровущие клыки. Он взвизгнул вовсе уж по-бабьи, дернулся, но Ааша добычу не выпустила. Честь честью проводила до калитки и даже рыкнула вслед. Мол, не забывайте, мимо похаживайте!

Тенсор продолжил бы браниться и за калиткой, но Ааша очень многозначительно облизывалась и даже почти улыбалась. А жить хотелось… Так что он развернулся и отправился восвояси. Даже спина его выражала оскорбленное достоинство.

Яна вздохнула. Подумала. И направилась в сад.

Думаете, так просто границы Леса оставались неприступными десятки и сотни лет?

Э нет. Были, были у нархи-ро свои хитрости. И Яна, как книжная девочка, отлично о них знала. Вот применять раньше не доводилось, но лиха беда начало?

Зачем Рошера занесло в управу – он и сам не знал. По Эмине соскучился? Скорее, по тому ощущению нужности, которое было раньше. А сейчас… Ну а что бы не посплетничать? Вдруг что и промелькнет?

Эмина была рада приятелю.

– Рошер! А у меня пирожки с малиной! И ягодный взвар есть!

– А я тут сахарных фигурок принес к взвару. – Рошер широко улыбнулся. – Как дела?

– Ох, не спрашивай. – Эмина поднесла пальцы к вискам жестом профессиональной сплетницы. – Это ужасно!

– Где ужасно? Что ужасно? – Рошер широко улыбался.

– Синта опять пропала!

– Ох, Раш…

Рошер только головой покачал.

Ну да, Синта, дочь лойрио Эрена, была притчей во языцех, иначе и не скажешь. Рано загуляла, подсела на вино, потом на смолку…