– Слышать ничего не желаю.

– Василиса, подумай сама. Там какая-то мутная история с его бывшей женой! – Яся понизили голос. – По слухам…

– Я ничего не желаю слышать. Никаких слухов. Стефан – достойный мужчина. Очень привлекательный. Ты и сама знаешь, как многое он мне дал.

– Да-да, я знаю, что он тебя под свое крыло взял, ты считаешь себя обязанной ему. И на мой взгляд, прыгать в постель от обиды и чувства долга – худшая из затей.

– Худшая из затей – ставить подножки в момент, когда твоей подруге нужна поддержка.

– Вась, ну ты не дуйся! Я же ничего плохого не хотела, просто говорю, чтобы ты не торопилась.

– Яся, поторопилась я всего один раз, когда прыгнула в постель с парнокопытным Крестовским после месяца знакомства. Стефана я знаю много лет. Поверь, сблизиться после стольких лет знакомства, после всех кризисов, что мы пережили бок о бок – самое правильное решение.

– Хорошо убеждаешь себя.

– Яся…

– Все, молчу. Молчу-молчу! Больше не скажу ни слова. Я желаю тебе счастье и всегда-всегда буду рядом. Чтобы ни случилось. Всегда… – заверила меня Яся.

– Спасибо, – поблагодарила я.

– Крестовский, правда, пообещал отнять сына? – осторожно спросила Яся.

– Правда, – усмехнулась я. – Правдивее не бывает.

– Мне кажется, он не со зла. И он несчастен с Адель.

– Откуда тебе это известно?

– Я к бабке ходила… Она карты раскинула. Сказала, что в браке все фальшивое, и что Крестовский глубоко несчастен.

Я хотела фыркнуть. Но Яся понизила голос до трагического шепота:

– Это еще не все.

– Да? А что еще?

– Если пойдет по этой же дорожке, Крестовского ждет верная смерть… – произнесла совсем замогильным голосом подруга. – Не хочешь спасти его гибели?

– Ой, все! – отмахнулась я.

– Не, а чего ты так пренебрежительно фыркаешь, я не понимаю?

– От слов твоих. К бабке ты сходила! Ну хватит, Ясь… Сколько можно дребеденью увлекаться. Ты же вроде не глупая девушка, у тебя медицинский колледж за плечами. Ты должна очень трезво смотреть на жизнь, а ты в чепуху всякую веришь и к бабкам ходишь!

– Я не к шарлатанке пошла, у той бабки – дар. Она все видит. Все материи, все ауры… Васенька, умоляю, ты только не торопись с этим Стефаном, подумай о разговоре с Крестовским. Обсуди все, как было. Я где угодно кровью распишусь, что все с моей подачи началось, ну?

– Он – козел.

– Вася, ты ему жизнь спасешь! – завопила Яся. – Умрет человек, а ты ему руки не подала, не отвела беду! Как потом будешь жить с этим?

– Я сегодня с ним виделась и говорила по телефону. Этот гад очень даже живучий и помирать не собирается. Пышет здоровьем и мужским аппетитом. Все, хватит говорить мне о ерунде всякой!

– Бабка не врет, Вася… Кириллу грозит большая беда, – запричитала Яся.

– Ясь, мне пора. Милош один в ванной комнате Стефана, и мне даже представить страшно, как сильно он может безобразничать.

– Что-что?! – возмутилась Яся. – Милош? Ты уже и сыночка называешь, как Стефан! Милош?! Ты чего! Это же наш Мирчик. Мирослав! Мирослав и точка! Никаких Милошей! Кажется, мне надо быть рядом, чтобы ты фигню не натворила!

– Давай без поспешных выводов, Яся. Я большая девочка и со всем справлюсь. Тем более, мы лишь немного со Стефом задержимся в России и вернемся в Варшаву. Насчет Мира я просто оговорилась, голова кругом от всего. Мне пора…

Я отложила в сторону телефон и сделала шаг в сторону ванной комнаты. Из нее вылетел побледневший Мирослав и замер возле двери, поспешно растопырив руки. О боже… Уже нашкодил?! Что стряслось? Я сразу отметила, какой виноватой выглядела мордашка сына.

– Мир, что ты натворил?

– Я… Ничего такого. Правда, ничего такого. Там совсем немножко. Я все уберу…