Но идея этой блондинки мне абсолютно не нравилась. Ни встреча, ни защита в суде, ни ее стратегия.

— Оставьте нас с братом наедине.

Марго вопросительно взглянула на Хусейна, затем покинула комнату встреч вместе со своими длинными ногами.

— Эй, не засматривайся на мою женщину! — возмутился брат.

— Я смотрел на своего адвоката. Я — не ты.

— Ага, конечно.

— Что, ага? — рыкнул я, стукнув руками в наручниках о стол. Скрежет железа эхом разнесся по комнате, но брат даже не дрогнул от раздражающего звука. — Я же просил не привозить сюда Амину.

— Ты из-за нашего братика? Он же фуфло.

— Я не знаю, что этот внебрачный братец с ней сделает. Амина наверняка зла на меня, поверит всему, что ей скажут, а этот идиот…

— Лучше она приедет сюда, но будет под твоим контролем на воле, чем ты будешь отсиживать срок ни за что. Мы все здесь. Вся семья.

— Аллах! Вы издеваетесь!

— Амина - твой единственный шанс. Я звонил Джахиду, они приедут со дня на день. К тому же вам надо поговорить. Доверься брату.

Уже доверился. Он привел адвоката-проститутку, вызвал мою жену и неизвестно что ещё натворил. Всевышний не допустит, чтобы на Амину повлиял этот шайтан на земле.

Но допустил…

На следующий день я увидел по ту сторону решетки родные фиолетово-голубые глаза, которые смотрели на меня не с тоской, не с любовью и даже не с ненавистью.

С равнодушием.

6. Глава 6

Непривычный холод пронзил меня до самых костей сразу же, стоило зайти к камерам с заключенными. Я пошла одна, без брата. Это только наш разговор. Наш и больше ничей. Если все сказанное Хусейном правда, в чем я сомневалась, Аллах сполна наказал Карима.

Многое в моей голове не клеилось, многое я хотела узнать, а главное, за что. За что со мной так поступили и почему больше всего в этой истории пострадала моя Иман?

Гул заключенных я практически не слышала, даже смех над хиджабом. В этой стране все очень странно относились к моей религии, но я не обращал на это внимания. Из аэропорта в гостиницу, оттуда сразу в тюрьму. Никаких достопримечательностей, экскурсий, даже в Барселону не захотела поехать на денек, хотя Джахид предлагал. Я словно видела цель и не видела преграды. Только одну цель — вернуть все, как было раньше.

И речь не про нас с Каримом.

Он похудел. Длинные кудряшки стали ещё длиннее и, казалось, могли перекрыть накачанную грудную клетку, скулы стали острее, но взгляд…

Он снова пытался сразить меня, как в первую встречу. Загипнотизировать. Подчинить. Золотистая сердцевина под темно-карим ободком радужки. Круги под этими волшебными глазами. Он словно остался таким же, но в то же время изменился. Потому что его привлекательная энергетика на меня больше не действовала.

— Амина…

Хриплый голос Карима зглушил гул заключенных. Я слышала только его, только его нежное «Амина…» с легкой ноткой хрипотцы. Наверное, я должна была почувствовать облегчение, что встретилась с ним, или надежду, или любовь, которая закрылась где-то за железной броней в глубинах моей души.

Пустота. Вот что я чувствовала, глядя на бывшего мужа.

— Хусейн сказал, что тебе нужна помощь.

— Да. Я должен тебе сказ…

— Не подходи!

Я отошла от железных прутьев камеры на пару шагов, когда Карим подошел ближе и протянутл руки. С легкими ссадинами на костяшках, в грязи

— Я готова тебя защитить, но при одном условии. Ты вернешь мою дочь.

— Я не отнимал ее.

— Мне все равно. Просто верни Иман. Я не опорочила вашу семью, не вытаскивала скандал на публику, хотя могла бы. Я честная и религиозная мусульманка. У твоей семьи нет повода отнимать ребенка до семи лет.

— Амина! Клянусь Аллахом, я верну все, что ты потеряла. Я не причастен к тому суду. Я решу все проблемы, когда выйду.