Я не смогла ответить, а он не думал останавливаться и вновь показал свою тоску по мне. Его пальцы протиснулись к затылку и потянули шнурок, которым я завязала абайю. Она упала к моим плечам, открыв взор на бирюзовое платье с небольшим вырезом на груди.

Он резким движение дернул абайю вниз настолько сильно, что ткань разорвалась.

— Скучала. Сильно.

Я не скучала

— Хотела, чтобы я вернулся.

Хотела, чтобы ты вернул дочь.

— Хотела воссоединить нашу семью.

Хотела, когда Иман была у меня в животе. Но ты снова оттолкнул меня.

Его поцелуи больше не действовали. Я будто очнулась после кошмарного сна. Подтянув к себе абайю, я вновь толкнула Карима и…

Ударила его.

Звонкая пощечина раздалась, казалось, на весь дом. Аллах все видел. Видел мое сопротивление, пробуждение моих эмоций. И они пробудились, только не в том ключе, который ожидал Карим.

Он не тронул щеку, не двигался. Смотрел в сторону после удара. Не окинул меня ненавистным взглядом, пропитанным ядом Шайтана, пока моя ладонь горела огнем.

— Ты ничего не знаешь о моих чувствах! Не знаешь, что я пережила за эти месяцы.

Шейх Карим Аль Дин Абдул действительно пробудил во мне сильные эмоции. Безумные. Шайтан будто переселился от Карима ко мне и бушевал в моем разуме, пока я пыталась найти покой в своей душе.

— Для нас обоих время было не сладкое.

— Правда? Поэтому не хочешь отпускать меня?

— Я обещал, что верну дочь. Я выполнил свое обещание. Но это не значит, что я отпущу вас одних.

— Аллах! Это шутка?

Я сначала не поверила его словам, однако его серьезное выражение лица было красноречивее слов. В нем уже не бушевала «тоска», как он называл, или страсть, или желание оказаться со мной в одной плоскости. Это серьезность. Он снова стал безэмоциональным.

— Я только вышел из тюрьмы, не видел ни сына, ни Иман. Даже на руках не успел подержать. Я не успел загладить вину перед тобой.

— Ты никогда ее не загладишь.

Карим вновь резко прижал меня, но в этот раз не попытался поцеловать. Его горящие огнем глаза напротив моих, его полные губы едва касаются моих приоткрытых. Наши частые дыхания сливались воедино, но в этот раз не от страсти, а от злости. От желания высказать свою точку зрения и быть услышанным.

Но будем ли мы услышаны?

— Клянусь Всевышним. Я сделаю все, чтобы ты и Иман были счастливы все оставшиеся дни. Мы столько времени упустили, столько еще не сделали. Наша семья воссоединится.

— Воссоединение семьи?

На пороге появился тот блондин со странными линзами.

13. Глава 13

Джахид

Аиша стояла в проеме дверей и глядела на спящих мальчиков, сжав в аккуратных пальцах края абайи. Трое мальчишек лежали на огромной двуспальной кровати, Абдула и Иман - в детских кроватках. Тишина, что удивительно для маленьких детей, Иман и Абдула даже не плакали. Но я засмотрелся не на них, а на нее…

Аллах свидетель, я не хотел вредить Аише. Не хотел подвергать опасности и испытаниям, которые она пережила. Если бы не суд Амины, я бы сделал все возможное, чтобы Аиша с детьми была в безопасности.

В какой момент она стала так важна для меня? Почему я тогда пошел против своих принципов? Почему в попытке выбить из нее истинные чувства, я поцеловал ее. Поцеловал замужнюю шейху.

Если бы ее родственники или родня мужа узнали, то ей здорово влетело бы, вплоть до тюрьмы.

Аиша исхудала за эти месяцы, появились темные круги под глазами, волнение и страх в карих глазах, из которых пропал золотистый оттенок. Из них исчезла дерзость и высокомерие, что в принципе странно для шейхи. Да и для их семейки тоже.

— Не помешал?

Аиша тут же дернулась от неожиданности и закрыла дверь в детскую.