– Если честно, то нет, – признаюсь чистосердечно, – не имею ни наименьшего понятия.

– Тогда я, с вашего разрешения, поясню. Наш центр славится не только технологиями, – она глянула на меня как будто я заваливаю экзамен, – наша клиника делает все, чтобы каждый пациент получил желаемый результат в максимально полном объеме. Вы догадываетесь, что я имею в виду?

– Нет, – честно отвечаю я.

Я правда не догадываюсь. Я пришла сюда три дня назад, заполнила анкету, меня поблагодарили и отправили домой. Сказали, что позвонят.

Позвонили вчера и сказали, что меня хочет видеть главный врач клиники. Причину не назвали, я и не расспрашивала. Хотя…

– Может, вам нужна модель для рекламы «Эдельвейса»? – осеняет меня, но Ольга Ивановна отрицательно мотает головой.

– Нет, не для рекламы. Вы же понимаете, что клиенты «Эдельвейса» – это очень и очень состоятельные люди? – смотрит на меня выжидающе и повторяет с нажимом: – Очень и очень!

– Конечно.

– А теперь представьте, что эти люди хотят воспользоваться услугами нашего центра. И услуги эти связаны не только с оплодотворением. Помимо этого, у нас действует программа суррогатного материнства, и спектр предоставляемых услуг в этой сфере весьма широк.

Я помалкиваю, потому что до сих пор не могу понять, к чему она клонит.

– Поверьте моему опыту, Полина, у людей, которые хотят воспользоваться услугами суррогатной мамы, требований столько, что мы иногда впадаем в ступор. Но несмотря на это, стараемся всех их удовлетворить. Этого требует престиж и деловая репутация, даже если мы, – тут она прокашлялась, – как бы выразиться поделикатнее, не всегда следуем установленным ограничениям. Зато и контракты такие имеют стоимость на порядок выше…

– Что вы хотите мне предложить? – перебиваю увлекшуюся Ольгу Ивановну.

– Я хочу предложить вам стать суррогатной мамой, – она мигом переключилась и даже тон сменила на более деловой. – С самой высокой оплатой контракта в истории нашей клиники.

В кабинете повисает тишина. Я поначалу пытаюсь оправиться от шока, а потом начинаю напряженно думать. Ольга не мешает, молча крутит в руках карандаш и наблюдает за мной.

Я на такое не подписывалась. Мало того, я еще даже не решила, собираюсь ли быть донором биоматериала. Думала осмотреться и на месте принять решение. Так что тема суррогатного материнства даже не поднималась.

– А разве наличие одного ребенка не является обязательным условием? – припоминаю что-то знакомое из фильмов и книг.

– Я уже говорила, что мы стараемся удовлетворить любое пожелание клиента, – мягко объясняет Ольга, – и если заказчики хотят, чтобы ребенок был первым, то всегда можно пойти навстречу. Мало того, у нас бывают случаи, когда обязательным условием есть девственность суррогатной мамы перед пересадкой эмбриона.

– И что? – спрашиваю шокировано.

– Мы находим исполнительниц, им хирургическим путем вскрывают девственную плеву и подсаживают эмбрион. В итоге заказчик получает желанного малыша, а суррогатная мама за полученный гонорар покупает квартиру и машину. Полина, – она доверительно наклоняется ближе ко мне, – причины, по которым люди желают воспользоваться чужой маткой для вынашивания своего ребенка, далеко не всегда носят медицинский характер. И, как я сказала, там действует совсем другой ценник. У меня как раз сейчас есть заказчица, которой вы в роли суррогатной мамы подходите идеально. Вот поэтому вы здесь.

– Но… Но… – беспомощно хлопаю глазами, а Ольга Ивановна не сводит с меня внимательного взгляда.

– Вы подумайте, Полина, – она что-то быстро пишет на листке бумаги и двигает по столу ко мне, – здесь сумма, которую она предлагает в качестве гонорара. Сюда не входит содержание и покрытие всех расходов во время беременности.