Смотрю на сумму, написанную на листе, и стены кабинета опасно шатаются, а пол и вовсе исчезает из-под ног.

Этих денег хватило бы на все. Полностью на все обучение. Плюс перелет и несколько месяцев вполне безбедного проживания, это если в кампусе. На остальное я заработаю сама, даже если никогда не стану «ангелом» для «Victoria’s Secret».

От открывшихся возможностей начинает кружиться голова. Но потом приходит мгновенное отрезвление.

— Ребенок. Что я буду делать с ребенком?

Похоже, я задаю этот вопрос вслух, потому что Ольга с неизменной доброжелательностью отвечает:

— Но это будет не ваш ребенок, Полина. Вам не придется думать, что с ним делать. С вами будет работать психолог, который научит вас относиться к тому, что будет у вас в животе, как к чужой собственности, для которой вы лишь временное пристанище. Дом. Поверьте, это проверенные методики, которые очень хорошо работают.

Облизываю вмиг ставшие сухими как пергамент губы.

— Если я соглашусь, то?..

— То мы, во-первых, проведем полное обследование за счет заказчика. Во-вторых, вы пообщаетесь с ней — естественно, анонимно. Вообще, весь процесс будет максимально закрытым и непубличным. Ну и, если вас обеих все устроит, зайдете в программу.

Поднимаюсь на задеревеневших ногах.

— Мне надо подумать.

— Конечно, Полиночка! Думайте. Но не забывайте, что второго такого шанса может не быть.

— Какого такого?

— Видите ли, есть люди, которые верят, что ребенок наследует не родительский геном, а перенимает многое от выносившей его женщины. С научной точки зрения это не выдерживает никакой критики, но на практике… Чего только мы не видели в нашей практике, — неожиданно говорит она совсем другим тоном и машет рукой. — Так что именно вас выбрала наша клиентка, и я бы очень советовала вам не упускать этот шанс.

Меня даже не хватает, чтобы нормально попрощаться. Вываливаюсь из кабинета и спешу к выходу, потому что здесь мне ощутимо не хватает воздуха, чтобы нормально дышать.

***

— Не понимаю, почему ты делаешь из этого такую трагедию, — Дарина сидя на подоконнике наблюдает, как я собираю вещи. — Надо ко всему относиться проще.

Я не отвечаю, молча запихиваю вещи в чемодан. Замечаю, что вещей стало втрое больше — некоторые бренды после показов дарили нам демонстрационные образцы.

С Дарой мы познакомились при подготовке мероприятия, посвященного открытию бутика известного бренда. У нас схожие параметры, поэтому нас обеих отобрали организаторы. Потом были съемки, потом еще показы, так и подружились.

Мы с ней вдвоем снимали однокомнатную «студию». У меня особые отношения с отчимом, поэтому, как только я стала зарабатывать, сразу съехала на квартиру. Самой платить было дорого, и квартиру я сняла в складчину с Дарой.

С Дарой комфортно, даже находясь в одной комнате мы умудрялись друг другу не мешать. Зато когда нужно, она умела поддержать, и при этом никогда не лезла с советами и не грузила. И в нашей квартире-студии такие огромные окна с удобными, широкими подоконниками…

— Ты можешь со мной не разговаривать, — продолжает Дара, — но знаешь, я бы на твоем месте, если бы вошла и засекла Роба с телкой, быстро закрыла дверь и сделала вид, что ничего не видела.

Выпрямляюсь и смотрю на бывшую подругу. Меня будто простреливает — а ведь правда, если бы я сделала вид, что их не видела, я бы не потеряла подругу. Роб для меня в любом случае умер.

Сердце давит от боли, я даже глаза закрываю. Я не смогла бы делать вид, что ничего не случилось. И больше не смогла бы ей доверять.

— Зачем ты это сделала? — спрашиваю негромко, чтобы не было заметно, как у меня дрожит голос. — Ты же знаешь, как я его любила.