Их разговор продолжался, постепенно перемещаясь на более интимные темы. Бокалы вина пустели, и оживленные лица собеседников освещались мягким, чуть трепещущим светом свечей в канделябре. Решив, что время пришло, что обе роли сыграны в первом акте этого «спектакля», Коган предложил продолжить вечер у него в номере. Амелия согласилась, не задумываясь, легко послав ему обворожительную улыбку. Ждала этого приглашения? Так проститутка она или подосланный агент для проверки моей личности?

Вечер становился все более туманным и загадочным. Запах вина смешался с ароматом духов. Они говорили, смеялись и постепенно начали сближаться. Близость их касаний разгоралась страстью, словно скрывавшейся под тонким покровом напускной сдержанности их душ. Нежные поцелуи и едва уловимые прикосновения повлекли их к кровати. Коган играл свою роль самозабвенно и искренне, все более и более показывая свое опьянение, которое накатывает на него. Мгновения страсти сменялись чувственными прикосновениями и тихими стонами. Вздохи наполняли воздух, а тени от лампы придавали всему происходящему таинственность. Время словно растворилось для них в этом моменте. Их тела соединялись и расходились в ритме древней симфонии, даруя им обоим ту разрядку, к которой они так стремились. Жар страсти то нарастал, то затихал, и они лежали, обнимаясь и чуть касаясь друг друга губами.

А потом Коган сделал вид, что задремал. Будет ли женщина его будить, тормошить, она ведь должна отработать свои деньги, которые намерена получить? Или не будет? Амелия еще какое-то время нежно целовала его, чуть касаясь лица и груди своими тонкими изящными пальчиками. Потом он затихла, будто прислушиваясь. Только вот к чему она прислушивалась? К звукам из коридора или к его дыханию? Пыталась понять, уснул он или нет? За тенью полуопущенных ресниц он наблюдал за тем, как Амелия, двигаясь с кошачьей грацией, встала с кровати и скользнула к его деловому портфелю.

Ее тонкие пальцы умело разложили папки, и она начала перебирать бумаги. Ее движения были быстрыми, почти нервными, как у человека, знавшего, что нужно искать. Под лампой мелькали его деловые документы и проспекты. Вот женщина извлекла из внутреннего кармана его пиджака паспорт. Внимательно следя за каждым ее действием, Коган думал, а какие тайны хочет разгадать эта загадочная женщина и что дальше следует ждать от ее сокрытых намерений? Его личность, его дела, с которыми он сюда приехал? Амелия суетилась, она явно торопилась и забыла, что следует посматривать на уснувшего мужчину.

Коган медленно сунул руку под подушку и беззвучно извлек оттуда вещицу, купленную сегодня в одном магазинчике, где продавались самые разные безделушки, порой даже не работающие. И сломанные зажигалки, и примусы, и настольные лампы, и старые брючные ремни, и несколько фотоаппаратов. Там Коган и увидел этот миниатюрный фотоаппарат, размером чуть больше двух спичечных коробков. Аппарат не работал, да и пленки в нем не было, но сейчас это было не столь важно.

Амелия повернулась после третьего щелчка фотоаппарата, когда пыталась сунуть паспорт в карман пиджака. Глаза женщины испуганно расширились. Коган еще раз щелкнул затвором фотоаппарата и опустил его. Амелия сделала движение, как будто хотела броситься к двери, но в нижнем белье, кружевных панталончиках по гостинце бегать она не сможет, тогда она опустила голову и медленно села на стул.

– Я думаю, что моего заявления властям и администрации отеля и приложенных фотографических доказательств будет достаточно, чтобы сформулировать обвинение в попытке кражи? Не так ли, Амелия? Или у вас другое имя?