― Уверен, что это была она? ― квелл Ханге, мастер иллюзий, лучше других знал, как часто обманываются те, кто хочет обмануться.

Эйлерт неуверенно покачал головой.

― Магия изменила ее до неузнаваемости, но ― да! ― это могла быть только моя синеглазка!

...уже не синеглазка, нет. Столп Ночи забрал у Анналейсы краски из волос и из глаз. Вместе с ними ушла и открытость взгляда, и жизнерадостность, что заставляла пухлые губы постоянно подрагивать в улыбке. Но и такая, повзрослевшая и посветлевшая, Анналейса была ему мила и желанна.

― Значит, бегом к градоначальнику! Только он может подсказать, у кого остановилась твоя супруга! ― задал правильное направление мыслям, а вместе с ними и движению, нэйт Маракс. Его хладнокровие, свойственное сынам Ночи, оказалось весьма кстати.

Не сговариваясь, пятеро мужчин развернулись и заторопились вниз по склону.

Ратушу с ее высоким шпилем они разглядели издалека, и дорогу к ней отыскали легко, а вот возле ратуши застопорились. Когда глава темпларов Сорлигрена говорил, что от ратуши следует свернуть влево ― он подразумевал взгляд на ратушу сверху, со стороны храма, или со стороны главного входа, если стоять к нему лицом?

Улочки города, как назло, были пустынны. Негде было поймать прохожего, чтобы спросить дорогу.

― Разделимся? ― предложил квелл Ханге.

Братья-темплары отрицательно помотали головами: они от наследника ни на шаг! Он и без того чуть было не ушел дорогой Ночи, пока они отвлеклись.

― Стойте тут. Загляну в ратушу: уж там точно кто-то живой отыщется. ― Нэйт Маракс уверенно взялся за медное кольцо двери и исчез в подсвеченном цветными витражами полумраке.

Эйлерт отстраненно отметил, что точно такие же витражи красовались в окнах ратуши Шарсола. Там, где он впервые встретил свою синеглазку.

Нэйт Маракс вернулся быстро.

― Нам туда, ― указал рукой верное направление.

Эйлерт тут же зашагал в нужную сторону. Остальные, обменявшись невеселыми взглядами, поспешили следом.

Дом градоначальника пропустить и в самом деле было невозможно. Нарядный, с резными ставнями на окнах, с пристроенным к торцу расписным павильоном, он сразу привлекал взор.

Пока Эйлерт сомневался, в какую из дверей стучать, из павильона громкоголосой гурьбой посыпались дети ― десяток, другой. Одеты они были небогато, но аккуратно. Эйлерт невольно выхватил из шумной толпы знакомое круглое личико с синими, словно вечернее небо, глазами. Сестра Анналейсы?

― Маура! ― имя девочки словно само сорвалось с языка.

Малышка обернулась, увидела пятерых незнакомых мужчин, бросилась испуганным зверьком не навстречу, а обратно к входу в павильон, где как раз показалась статная фигура весьма немолодой женщины:

― Рейва Тордис! Зовите охранника!

Эйлерт так и замер с протянутой рукой, будто просил милостыню. 

― Не надо охранника, ― произнес хрипло.

Рейва Тордис прижала девочку к себе, попыталась задвинуть за спину. Одновременно цепким взглядом окинула пятерку мужчин. 

― Не бойся, Маура. ― Голос рейвы звучал успокаивающе, но взгляд оставался настороженным. ― Темплары не обижают маленьких девочек. Не так ли, братья?

― Не обижаем, ― подтвердил Витт. Валь просто кивнул. 

― Мы тоже не обидим, ― пообещал за себя и за квелла Ханге нэйт Маракс. 

Эйлерт рвано выдохнул. Опустил руку. 

― Прости, если напугал тебя, Маура, ― повинился перед ребенком. Как разговаривать с детьми ― он не знал. Не приходилось боевому магу с малышней возиться. ― Я ― Дьярви, муж Анналейсы. Ты помнишь меня?

Девочка выдвинулась из-за спины своей защитницы. Присмотрелась к наследнику. Покачала головой недоверчиво:

― Ты не Дьярви! У него волосы длинные, красивые, и лицо тоже красивое и без бороды! А ты лысый, бородатый и страшный!