Но преграды оказались куда коварней типичных социальных уловок. Сначала все шло гладко, я приехала на родину. Пару дней кружила вокруг мамы и, наконец, начала спрашивать про бабушку, про ее родных. Мама отвечала нехотя, скупо. Затем я выждала еще денек и отпросилась на кладбище.

Там было много сорняков, я их поборола, поправила землю у могил. Как могла, мысленно поговорила с отцом и бабушкой.

Я не ждала мощных инсайтов, но сны стали ярче, я почувствовала прилив сил. Однако что-то я все же упустила, и эта мысль кружилась со мной еще несколько дней. И вот меня озарило – старая квартира: там фотографии всех бабушкиных родных, там бабушка доживала последние годы, там умерла. Там наша с ней общая на двоих комната и кровать. Вот где я могла бы ощутить нашу связь. Я попросила ключи от квартиры у мамы. Это просто квартира и просто ключи. Мама всегда отправляла меня в старую квартиру по всяким поручениям. Я не ждала подвоха. Но случилось невероятное.

Мама изменилась в лице – все ее тело сжалось, воздух зазвенел от напряжения.

– Ты не пойдешь туда одна, – процедила она сквозь зубы.

– Но мне хочется побыть там одной.

– Нет. Только со мной.

С мамой определенно случился «переворот». Не скрою, такое с ней и раньше бывало по поводу и без. Мама теряла себя, и что-то чужеродное выходило наружу, страшное, что всегда хотело убедить меня в ничтожности, растоптать. И вот это случилось теперь. Когда мы неделю пели вместе песни, разгружали полторы тонны зерна, после того, как я поймала утку-несушку, после наших добрых завтраков – мама «переобулась». Резко, без предупредительных выстрелов.

Вот мы сидим в квартире. Она следит за каждым моим жестом:

– Я не дам тебе смотреть эти фото здесь, клади все в пакет и иди в дом. Ты здесь не останешься.

– Почему, мама?

– Живее, собирай фотографии и уходи отсюда.

– Что происходит?

– Ты всегда ненавидела эту квартиру – убирайся отсюда!

– Я хочу посидеть в своей комнате.

– Это не твоя комната! Это комната бабушки!

– Но и моя тоже.

– Нет, не твоя – она здесь умерла! На этой постели! Умерла из-за тебя!

– Как из-за меня? Почему? Мама, мне было 3 года.

– А как ты думала? Она работала, чтобы прокормить тебя, и стирала твои пеленки! Она бы жила, если бы не ты!

Мама разбрасывала фото по кровати, кидая в меня мои детские фотографии и папины и откладывая в пакет фото со своей родней. Она упрекала меня в том, что я дружила с сестрами, а их бы следовало ненавидеть, потому что они шлю-хи. С ненавистью вспоминала бабушку и папину родню.

Я молча отслеживала этот спектакль, и хоть слезы текли из глаз, я не давала эмоциям пуститься во все тяжкие. Почему-то, глядя на маму, я вспомнила книгу У. Колина «Паразиты сознания». Мама вела себя точно так же, как некоторые герои книги, сознанием которых овладевали эти твари. Мне казалось, они знают, что я знаю о них – поэтому не стеснялись и отыгрывали пьесу по полной…

Я думала, все потеряно – фотографии, их больше нет, мама – доступ к ней закрыт… Но вышло так, что мы созвонились с тетушкой. Она долго рассказывала мне про наших родных, засыпала меня именами, датами. Она рассказала, кто были родители моей прабабушки, и как хорошо и славно они жили при царе – торговали табаком и жили у моря.

Там, у моря, когда-то молодая и счастливая жила моя бабушка, у нее был дом, муж, дети. А потом один сомнительный жизненный поворот все изменил. И ее жизнь превратилась в пекло нищеты и унижений…

Узелок

«Синий цвет. Это негативные отпечатки «рода», унаследованного от предков. Мексиканцы говорят: «Если ты не исцелишь своих предков, они разрушат тебя». «Разрушить» здесь не в значении «уничтожить»