«Радищева можно считать родоначальником радикальных революционных течений в русской интеллигенции, – считал Бердяев. – Главное у него было не государство, а благо народа. Судьба его предваряет судьбу революционной интеллигенции: он был приговорен к смертной казни с заменой ссылкой на десять лет в Сибирь. Поистине необыкновенной была восприимчивость и чувствительность русской интеллигенции. Русская мысль всегда будет занята преображением действительности».

Соглашаясь с этим, можно возразить: в том-то и дело, что революционность – продукт не народный, а интеллигентский. Его привнесли в Россию те, кто начитался французских вольнодумцев, отчасти по вине которых и произошла кровавая революция в этой стране, а затем и в нашей!

Григорий Богослов

Такое мнение основано на двух недоразумениях. На представлении о революции как проявлении воли кучки заговорщиков и подстрекателей. А также на непонимании того, в каких условиях находились подавляющее большинство русских крестьян. Ведь они с давних пор восставали против существующих порядков, как бунтари или разбойники.

Никаких последовательных революционных идей крестьяне выработать не могли по простой причине: им приходилось трудиться в поте лица, жить впроголодь и бороться за выживание. Достаточно прочитать труды крупнейших русских писателей, чтобы это понять. Не надо даже обращаться к научным и социально-экономическим исследованиям. Только современные «интеллектуалы» (то есть представители умственного труда), считающие себя почвенниками и весьма далекие от народной жизни, обольщаются слащавыми образами лубочной России с милыми и радостными пейзанами.

С масонами тоже все не так просто, как представляется на первый взгляд или с предвзятых позиций. Это чрезвычайно пестрое и противоречивое интеллектуальное течение, привнесенное с Запада на российскую почву (точнее, в привилегированную среду). Бердяев полагал: «Лучшие русские люди были масонами» (имея в виду середину ХVIII – начало ХIХ веков). Хотя, пожалуй, среди масонских братств немало было далеко не лучших представителей рода человеческого.

Впрочем, революционная ситуация проявилась в России даже раньше, чем во Франции.

Несмотря на то что Петр I был «первый большевик», его решительные революционные по сути преобразования государственной системы исходили «сверху» в рамках традиционной монархии. В отличие от него Екатерина II была склонна к просвещенному абсолютизму, избегала резких перестроек общества, предпочитая эволюционный путь развития. Но именно она, сама того не желая и всячески тому противодействуя, создала народно-революционную ситуацию в России. При ней же распространились в стране тайные общества и революционные идеи.

Екатерина II

Такое утверждение может показаться сомнительным. Принято считать время Петра Великого жестоким, страшным, сотрясавшим весь уклад традиционной «старозаветной» Руси. Недаром в народе распространился слух, будто император Петр I – антихрист.

Царствование Екатерины II мы привычно характеризуем строительством величавой Северной Пальмиры – Санкт-Петербурга, спокойным реформированием российского общества на западноевропейский манер. Ее можно считать едва ли не самым талантливым и образованным государственным деятелем того времени.

Однако не менее просвещенный и более талантливый поэт-мыслитель А.С. Пушкин высказывался резко: «Возведенная на престол заговором нескольких мятежников, она обогатила их на счет народа и унизила беспокойное наше дворянство… От канцлера до последнего протоколиста все крало и все было продажно. Таким образом развратная государыня развратила и свое государство».