Скорость, которую я получил в итоге, даже близко не была похожа на ту, с которой я добирался до «Санджи» – четверть от неё, максимум, но и расстояние было в несколько раз меньше, поэтому спустя десяток секунд я уже оказался возле «Барракуды», и расположившийся на ней робот, цепко ухватившийся за блоки радиационной защиты, подхватил меня. Аккуратно подхватил, надо сказать – у меня даже все кости остались целы, и даже фольгированная накидка нигде не порвалась. Вот что значит геологический бот, в обязанности которого, помимо прочего, входит транспортировка хрупких образцов!

Я даже как-то и позабыл, что этими же конечностями этот робот легко может крошить в щебень камни размером с мою голову…

Но сейчас, держа меня одной «рукой» за лямки врекерской перевязи, Жи шустро перебирал всеми остальными конечностями по обшивке корабля, цепляясь за самые незаметные неровности и, словно на буксире таща меня за собой.

Я уже настолько замёрз, что не хотелось даже шевелиться, и всё, что я мог – улыбаться, глядя на плоскую мину, закреплённую на «заднице» робота. Там, где он сам никогда в жизни её не увидел бы, да и остальным вряд ли пришло бы в голову смотреть.

Спустя половину минуты робот добрался до шлюза на другой стороне корабля – точной копии того, который мы разгерметизировали. Открылись двери, и Жи затащил меня внутрь, после чего включилась искусственная гравитация и я, не успев сгруппироваться, кулем рухнул на пол.

Голова кружилась, как после контузии, а руки и ноги буквально отказывались слушаться.

Но главное – я был жив. Жив и свободен.

В шлюзе загорелся свет – значит, давление вернулось в норму.

Я попытался поднять руку и стянуть дыхательную маску, но не смог – пальцы совершенно не слушались, я даже по маске, кажется, не попал.

Внезапно свет заслонила высокая фигура, и только по её угловатой форме я понял, что это робот.

– Человек, ты функционируешь? – спросил он откуда-то издалека, словно через вату. – Если ты не подтвердишь свою функциональность, я вынесу капитану предложение утилизировать тебя.

– Пошёл вон, железяка сраная! – раздалось откуда-то ещё более издалека гневным женским голосом, кажется это была Кори. – Он вообще-то наши жизни спас! И твою тоже.

– Моё функционирование не укладывается в рамки понятия «жизнь».

– Да оно вообще непонятно во что укладывается! Пиявка, он жив?!

– Жив, красавчик, жив! – это уже какое-то нежное, но с примесью страсти, воркование. – Таких сорвиголов вообще трудно убить, знаете ли.

– А почему он не отвечает и не шевелится?!

– Ну, милая моя, у него ещё и пульс пятьдесят, и давление почти на нуле. Отходняки от моих стимуляторов сама знаешь какие, а он ещё только что с фридайва. Тоже, знаешь ли, не способствует оздоровлению. Замёрз, бедняжка.

– Так сделай тогда что-нибудь!

– Обязательно сделаю, милая моя. Отогрею вашего… в смысле, «нашего» спасителя в лучшем виде, по старинной технологии – с помощью голой женщины в одном с ним изотермическом мешке!

– Эй, я не соглашалась!

– А я и не тебя имела в виду, деточка!

Какая прелесть… Я тут почти подыхаю, а они меня делить вздумали… Я им что, воскресный приз?

Я даже хотел открыть рот и возмутиться, но не успел. Голова окончательно поплыла, словно я не на полу лежу, а сижу в середине тренировочный центрифуги, запущенной на 10 g. И я окончательно отключился.

– Шесть человек – шесть паролей, – произнёс Иши, поднимаясь с колена. – Теперь ни одно смертное существо не сможет вскрыть этот архив, не собрав все шесть паролей. Даже никто из нас.

Мы ещё раз посмотрели на наше сокровище. Защищённое от всех возможных негативных факторов, включая радиационное поражение, хранилище данных, в котором находился архив компромата на Администрацию. Не на всю, конечно, а только на её гнилую часть – тех, кто был так или иначе связан с преступными приказами, которые мы выполняли, не зная, на что идём. Тот самый архив, который Иши вытащил из компьютера Кристофера Роудса, а потом долго и скрупулёзно дополнял на протяжении всего того времени, что мы бежали от Администрации.