– Все чисто, – отрапортовал он в трубку, а затем предупредил меня, – Алексей Павлович сейчас поднимется.

«Охранник», – отметила я про себя, кивая головой парню и ругая себя за то, что так и не задала ему основной вопрос: «Почему, собственно, эта столь известная личность оказывает мне такую честь?»

На лестничной клетке было прохладно, я поежилась.

– Вы можете зайти в квартиру, мы позвоним, – сжалился надо мной охранник.

Захлопнув дверь, я выглянула в «глазок». Парень курил, спустившись на несколько ступенек ниже. Он ждал своего босса.

«Настоящий охранник, – подумала я, всматриваясь в его профиль. – Вроде не головорез».

– Сонечка, доченька, что здесь происходит?! Неужели, пока я лежала в больнице, ты успела познакомиться с олигархом? – всплеснула руками мама, залюбовавшись цветами.

– Нет, мама, я думаю, мне это не грозит.

– А жаль. Ты у меня такая умная…

– Вот как раз это качество в женщинах олигархи ценят меньше всего.

– Но ты же у меня еще и красивая.

– Рост у меня неподходящий, всего метр шестьдесят семь.

– Прекрасный рост для нормальной женщины.

– Тогда им нужны ненормальные, – улыбнулась я.

– Все шутишь, а тебе уже двадцать шесть. Пора и о семье подумать.

– Ты моя семья.

– Брось. Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду…

Звонок в дверь, к моему счастью, перебил пламенную мамину речь о внуках, муже, о том, что каждая женщина должна иметь семью, что карьера это маска для женщин, терпящих фиаско в других областях жизни.

На пороге стоял лысый мужчина среднего роста и среднего возраста, плотной наружности, характерной для бизнесменов, одетый, в отличие от своего охранника, достаточно демократично: в джинсах и легкой ветровке. На его ухоженном лице появилась улыбка, как только я назвала свое имя.

– Простите, так сказать, за вторжение, но Жанна мне все рассказала…

Я с облегчением вздохнула, слава богу, это Жанкин отец.

– …Как вы к ней отнеслись! Как вы ей помогли! Я, честно говоря, был удивлен, что вы так доверились первому встречному человеку…

– Вы о чем? – не поняла я.

– Ну, как же, вы оставили дочь у себя дома, не зная кто она, что она… А вдруг она оказалась бы какой-нибудь воровкой?

– Господи! – улыбнулась я. – Да у нас и воровать нечего. И вообще, когда я помогала, я об этом как-то не думала…

– Может, чаю? – вовремя подоспела мама, когда в разговоре наступила пауза.

– Кстати, познакомьтесь, – сообразила я, – это моя мама, Лариса Сергеевна.

– Очень приятно, – обрадовался Алексей Павлович и протянул маме два кулька с продуктами. – А здесь как раз все к чаю.

– Ну, что вы. Зачем? – стала отказываться мама.

– Куда нести? – мягко, но настойчиво перебил ее Алексей Павлович.

– За мной, – не растерялась я и провела гостя в квартиру.

Наше чаепитие растянулось где-то часа на два. Все это время мы с мамой в основном слушали нашего гостя, который на днях вернулся из Европы и угощал нас итальянским вином, австрийским сыром и швейцарским шоколадом. Бокалы, наполненные черничной наливкой из Словении, мы подняли за здоровье. А когда Иволгин узнал, что мама должна возвращаться в больницу, где лежала в палате на пять человек, то сразу же предложил оплатить ее лечение в элитном кардиологическом центре с последующей реабилитацией в санатории в номере «люкс». Мы, конечно, стали дружно отказываться, но Алексей Павлович достал телефон и при нас обо всем договорился, пообещав, что завтра утром сам отвезет маму на новое место лечения. А вещи и карточку с прежней больницы доставит его охранник.

– Прямо, как в сказке, – произнесла мама, глядя в окно на отъезжающую машину неожиданного гостя. – Оказывается, и в наше время за добро платят добром.