Конечно, можно было бы пойти по гномьим ходам, и прибыть в храм намного раньше Кирияма, но Арон решил на этот раз всё сделать по-другому. Ему отказали в помощи, и он пойдёт в храм пешком. Пусть Кириям и не возьмёт его по пути, но совесть всё же заговорит в возчике, и ему станет неудобно от того, что маленький мальчик, которому он отказал в месте в телеге, пошёл в столь дальнее путешествие на своих двоих. Но теперь уже Арон не собирался соглашаться ехать с Кириямом даже в том случае, если тот сам позовёт его. Нет! Пусть совесть немного помучает поселянина. Долгие века, в течение которых жителям Долины Хранителей внушалось уважение и почитание к обитателям храма, не должны были пройти даром. И душевные муки Кирияма, вызванные пониманием неправильности его действий, только помогут Арону установить с ним добрые отношения. Это проложит мост между ним и Кириямом, а, следовательно, даст возможность быстрее помириться с Вилоном, в душе которого Арон сейчас читал не только обиду, но также тоску. Друг соскучился и где-то глубоко в сердце жаждал примириться с Ароном, но пока побеждала обида, это было невозможно. Арон усмехнулся. Ну что же? Это будет длиться недолго! И Арон быстрым шагом направился в сторону храма.

Солнце в этот день, по-видимому, решило согреть землю настолько сильно, как только могло. Арон отправился в путь примерно через час после полудня. Путь к храму шёл на юго-запад, и небесное светило, заняв положенное место на небосклоне, сильно слепило глаза, заставляя мальчика жмуриться. Дорога была хорошо расчищена. Поблизости от поселения она была грунтовой, и лишь вблизи храма послушники выкладывали дорогу булыжником, два раза в год проверяя состояние камней. Теплоту грунта Арон ощущал прямо сквозь мокасины на своих ногах. Солнце делало своё дело. Тепло и свет – это то, чем оно могло одарить окрестные земли в это время года. По сторонам дороги начала появляться зелёная трава, яркий, сочный цвет которой радовал глаз. Не прошло и получаса, как Арон начал свой путь, и настроение его кардинально изменилось. Теперь всё казалось ему настолько хорошим, что он мог бы даже запеть. Птицы весело щебетали вокруг, чувствуя прекрасный настрой путника, где-то рядом бегала пара зайцев, мошкара водила свой хоровод. Даже молодой, ещё не успевший отрастить рога, годовалый олень радостно бежал по лесной тропе в нескольких метрах от путника. Сейчас Арон был сыт, доволен и счастлив. Мальчик разглядывал набухшие почки, вспоминая, как быстро они распустились в прошлом году, осыпав цветами плодовые деревья в храмовом саду. Сейчас Арону не хотелось вспоминать что-либо, связанное с трудностями, постоянно возникающими в его жизни. Мальчик в этот миг жил лишь этим моментом, ощущением счастья, подаренным ему окружающим его миром. Он подставлял лицо солнцу, и, закрыв глаза, просто счастливо улыбался всему, что было вокруг. Проезжающие в сторону храма повозки он пропускал, вежливо отклоняя предложения довезти, а со встречными раскланивался, заявляя в ответ на высказанное желание развернуться и доставить мальчика в храм, что сможет найти попутный транспорт, которого здесь ездит немало. А потом снова шёл, шёл, шёл, думая, как замечательно просто идти туда, куда хочется, и при этом никуда не спешить и не стараться сделать свой путь короче.

Примерно через час после того, как Арон пустился в путь, его догнала повозка Кирияма. Арон чувствовал приближение тех, ради кого отправился в дорогу, и как бы сильно ему этого не хотелось, мальчик не обернулся в сторону друзей. Он ждал, пока повозка Кирияма поравняется с ним.