– Нечего с ним разговаривать, от прежнего Макса в этом чудовище не осталось ничего. Он вас даже не помнит, – голос резкий, с визгливыми нотами очень напомнил Олегу Лейлу, жену Макара. Расталкивая друзей, к нему пробиралась брюнетка. В отличие от остальных, она прекрасно видела в колдовской темноте и злобно сверлила вампира карими глазами. Раздражение накрыло Олега с головой, заставив задохнуться. Светлая уперла руки в бока и часто, глубоко дышала. «Пытается сдержать слезы», – неожиданно понял вампир, и раздражение сменилось жалостью. Эта женщина не умела быть слабой, но в глубине души ей было так же плохо, как рыдающей рядом Алине, как глотающей слезы замершей над ним блондинке, как арабке, совершавшей маятникообразные движения под аккомпанемент странных, полных боли звуков, как и обоим мужчинам, один из которых был братом с маской страдания вместо красивого лица, второй – другом.

– Помолчи, пожалуйста, – остановил разошедшуюся женщину высокий темноволосый мужчина. От него волнами исходило ощущение покоя.

– Влад, тут не о чем говорить… – начала спорить та, что вызывала раздражение.

– Соня! – примирительно сказал он, взяв ее за руку, отчего желание громко выражать свое мнение у дамы поубавилось. – Это несправедливо, надеюсь, ты не сильно страдаешь там, – Влад неопределенно махнул рукой в сторону, где, по его мнению, должен был находиться замок Сантьяго.

– Там мерзко, – честно признался Олег, стараясь лечь поудобнее, но путы крепко удерживали сильное тело в одном положении. Хозяин не запрещал говорить о нем гадости, если они не выдавали военных тайн, и темный с радостью высказался так, как всегда считал. – Они все извращенцы.

За спинами сгрудившихся вокруг него светлых вспыхнул огонь. Вампир ощутил исходящий от него жар, несущий смерть и боль, и невольно поежился. Неприятный запах поднялся над поляной. Это горели тела его недавних сподвижников. Скоро пламя подберется к нему…

– Антон, Алина решать вам, – указывая рукой на распростертого на земле Олега, вступил в разговор новый участник, самый высокий и крепкий из всех. От него веяло силой и уверенностью. – Только быстрее, пока здесь не появились новые вампиры.

– Я хочу, чтобы он жил, пусть в таком обличии, – жалобно проговорила Алина и перевела полные слез глаза на его двойника.

– Это неправильно, – прошептал брат, не смея оторваться от созерцания вампира, некогда бывшего его близнецом. – Максим не хотел этого. Всегда говорил, что лучше умереть. Не знаю…

– Антон, – всхлипнула Алина, хватая его за руку. От прикосновения маленькой ладони воин вздрогнул, посмотрел на девушку и молча кивнул.

– Я не могу убить его, Стас. Прости, брат, ты бы смог это сделать для меня. Я всегда был слабее, – с этими словами Антон отвернулся и зашагал к затухающим кострам, от которых сильно пахло гнилью.

– Прощай, – прошептала Алина и коснулась губами его лба, как поцеловала бы покойника. Олегу захотелось кричать от отчаяния. Одно прикосновение ее губ вызвало взрыв чувств, скрутивший все его существо. Вот сейчас они уйдут, они все, а он останется, вечно обреченный влачить жалкое существование в качестве раба ненавистного мага. Без друзей, без семьи, без любви.

– Прощай, – эхом повторила блондинка, имени которой никто так и не произнес, и следом за Алиной коснулась губами его лба.

– Прощай, – арабка наклонилась и коротко чмокнула его в щеку, кожу обожгло тепло ее слезы.

– Прощай, – стараясь оставаться холодной, сказала Соня и, не прикоснувшись к нему, побрела прочь, ссутулив плечи.

Олег хотел ответить, но в горле застрял комок. Если бы вампиры умели плакать, он бы сейчас рыдал, как ребенок, впервые столкнувшийся с несправедливостью жизни.