Сам Мухаммед, подчеркивая, что все эти события происходили с ним во сне, на протяжении которого тело его оставалось совершенно неподвижным, а странствовала именно его душа, одновременно настаивал на абсолютной реальности своих встреч с пророками и Аллахом.

Само это путешествие вошло в историю ислама под названием аль-исра ва-ль-мирадж, и после него Мухаммед установил пять ежедневных и обязательных для каждого мусульманина молитв. С этим же «путешествием» многие исследователи связывают тот факт, что поначалу Мухаммед дал указание своим последователям вслед за евреями молиться, обратившись лицом к Иерусалиму. Лишь после грандиозной ссоры с ятрибскими евреями Мухаммед велел изменить киблу, то есть направление молитвы в сторону Мекки, и именно лицом к этому городу мусульмане молятся до сих пор.

Однако более убедительным выглядит мнение, согласно которому Мухаммед молился в сторону Иерусалима без всякой связи с аль-исра ва-ль-мирадж, а потому, что считал Иерусалим колыбелью монотеизма. Молиться в сторону Мекки он в тот период не мог, так как в Каабе в это время располагался языческий храм.

Вместе с тем Иерусалим ни разу не упоминается в Коране, а любимая жена Мухаммеда Айша (613–678) и основоположник суфизма Хасан аль-Бацри (642–728) на вопрос, где именно находится «мечеть отдаленнейшая», отвечали однозначно – «на Небесах». Таким образом, с их точки зрения ночное путешествие Мухаммеда носило исключительно духовный характер и не имело никакой связи с нашим материальным миром и конкретной географической точкой в этом мире. Если Мухаммед во время аль-исра ва-ль-мирадж и оказался в Иерусалиме и в Иерусалимском Храме, то это был, безусловно, Небесный Иерусалим и Небесный Храм, но ни один из ранних мусульманских теологов никак не связывает ночное путешествие основоположника ислама с Иерусалимом. Да и с точки зрения логики он никак не мог оказаться в реальном Иерусалимском Храме, так как в 620 году Иерусалим находился в руках персов, а Храмовая гора представляла собой гигантскую мусорную и строительную свалку.

Именно так – как исключительно духовное путешествие – трактовали аль-исра ва-ль-мирадж и последующие поколения исламских теологов, включая потомка Мухаммеда Джаффара Аль-Сиддика (699–765). Точка зрения, согласно которой ночное путешествие Мухаммеда, хотя и длилось всего мгновение, происходило в реальности, причем было именно путешествием в Иерусалим с посещением Храма царя Соломона возникает в мусульманской мифологии значительно позже – в 7 веке, при халифе Абд Эль-Малике (685–705). Причем, как увидит читатель ниже, само создание этого мифа было продиктовано не религиозными, а исключительно политическими соображениями.

И уж что совершенно точно, на протяжении почти восемнадцати столетий ислам не придавал Стене Плача никакого значения, считая ее исключительно еврейской, а не мусульманской святыней. Лишь в начале ХХ века, когда евреи начали открыто претендовать на Иерусалим и Стену Плача, арабские лидеры заявили, что эта стена также обладает святостью, так как именно к ней Мухамед во время аль-исра-ва-ль-мирадж Мухаммед привязал Эль-Борака и даже определили место, где именно было привязано это удивительное существо.

Но политические цели, которые преследовала эта поправка к известной мусульманской легенде, настолько очевидны, что на этой версии настаивают далеко не все религиозные авторитеты ислама.

Как бы то ни было – и читателю еще предстоит убедиться в этом – мусульмане никогда не отрицали, что Стена Плача обладает особой святостью, и молитва, произнесенная у нее, поистине способна творить чудеса, однако лишь в том случае, если эта молитва произнесена самими евреями.