Колдунья Хельда цокнула языком и расплылась в кривой улыбке. Ей, похоже, понравились храбрость и независимость девушки. А у меня вдруг появилось чувство гордости из-за того, что с нами такая удивительная спутница. Хельда спросила:

– Девочка моя, да знаешь ли ты, во что вляпалась? Я даже не догадываюсь, куда вы меня зовёте и что собираетесь делать дальше, но если вас преследуют и пытаются уничтожить тёмные духи, то плохи ваши делишки, и уж точно ещё хуже всё это закончится.

Альфия, слегка улыбнувшись, возразила:

– А я уверена, что мы всё делаем правильно, и путь наш увенчается успехом. Так что собирайся старая женщина, и пойдём. Хватит болтать, нас ждут великие дела!

Старуха была обескуражена дерзостью девчонки, одна её бровь даже поползла вверх, и мне на мгновение показалось, что воздух вновь становится тяжёлым. На самом же деле это было не так. Просто Альфия в самый нужный момент взяла ситуацию под контроль, начав говорить с колдуньей на равных. Старуха неожиданно сдалась:

– Да, мне нужно это медное кольцо: я стара и небольшое омоложение с помощью сильного зелья мне не помешает. Я должна взять необходимое. Помогите мне собраться.

Хельда подошла к медвежьей шкуре на полу, отогнула угол подстилки клюкой и приказала нам открыть подполье. Мать – Земля! Значит, всё-таки у неё есть дочь, и она сидит сейчас в подполье… Я подошёл и сдёрнул шкуру, под которой оказался большой бревенчатый люк. Тяжёлый и на засове, но как же по другому можно усмирить зачарованную безумием девушку? Откинув крышку, я заглянул в темноту. Там просматривались только две верхние ступени. Хельда щёлкнула пальцами – и рядом в воздухе загорелся маленький синий огонёк. Приглядевшись, я обнаружил в нём светящегося мотылька. Старуха показала клюкой в провал:

– Иди, не бойся, огонь не погаснет. Я скажу, что нужно взять.

– Разве там никого нет?!

– А кого ты там хотел увидеть, лопни твои глаза?! – старуха зашлась мерзким, очень тонким хохотком.

Опять мимо! Мне, в самом деле, нужно выбросить мысли о дочери колдуньи. Я вздохнул и начал спускаться во мрак. Огонёк мотылька наверху казался не таким ярким, как сейчас. Он летел впереди меня на расстоянии вытянутой руки. Невольно подумалось о том, что хорошо иметь колдовские способности. Никаких тебе хлопот с темнотой, с мышами. Да всё, что угодно, под силу.

Внизу было сыро и душно. Моя простая холщовая рубаха в один момент отсырела. Привыкая к слабому освещению подполья, я осмотрелся. Старуха крикнула, чтоб я шёл прямо и возле стены взял кожаный мешок, в который и буду складывать её пожитки.

Очень скоро необходимое уже лежало у ног колдуньи, которая внимательно рассматривала вещи, проверяя, всё ли я собрал. Потом Хельда сняла со стены бубны, вкладывая их один в другой, прихватила свитки из бересты, бросив их в мешок, и крикнула:

– Града, перестик булдом, красторени.

Наши глаза округлились, нахлынувшее чувство тревоги заколотилось в каждой груди, а в двери уже скреблась Града. Зверюга подцепила хлипкую створку когтем и открыла её, заполняя весь проём своим громадным туловищем. Ну и псина же! Что за невероятные размеры?! Казалось, в её клыкастую пасть влезут одновременно две человеческие головы.

Вблизи Града выглядела ещё ужаснее. Она ринулась к хозяйке, бросая на нас жуткие взгляды свирепых пылающих глаз. Её дыхание было частым и тяжёлым (так даже загнанная кобыла не дышит). А там, где ступали её лапы, на земляном полу оставались громадные следы, очень похожие на медвежьи. Града подошла к колдунье и опустилась на пол. Старуха стала укладывать на её широкую спину вещи. Сверху она укрыла скарб парой шкур и перетянула всё широкими ремнями с железными пряжками. Скорей всего Граде уже не раз приходилось быть навьюченной.