– А так, Асвальд сказал родителям Ульрика, что тот играл со старинным клинком и случайно поранился? – Горько усмехаюсь я.

– Очень, кстати, похоже на Улле. – Замечает Бьорн, возвращая мне усмешку. – Но, если честно, не знаю. Пока он в больнице под наблюдением семейного врача Хельвинов. Доктор поколдовал над ранами, имею в виду – медицинские манипуляции, и после операции Ульрик стабилен, но все еще не приходил в сознание. Мой отец вроде наплел его родителям, что он пострадал от нападения хулиганов.

– А как же Арвид? Это ведь его рук дело. Нужно объявить его в розыск! Найти и судить!

– Отец планирует расправиться с ним самостоятельно. – Качает головой Бьорн. – И, полагаю, Ульрик, когда очнется и еще раз осмыслит произошедшее, будет с ним солидарен. Этот упырь держал моего дядю в тот момент, когда его убивала хульдра, а потом хладнокровно вонзил нож в грудь моего лучшего друга – да я тоже буду в первых рядах тех, кто понесет ему возмездие!

Глаза Бьорна наливаются блеском, и мне приходится перехватить его ладонь, чтобы успокоить.

– Теперь Арвид не упырь, а просто человек. – Напоминаю я.

– Который мог уехать из Реннвинда, оставив прошлое позади, но предпочел прибежать к Ингрид, чтобы заручиться ее поддержкой и стать верным подданным в грядущей войне. – Отвечает он жестко.

– Я не оправдываю Арвида, но он ведь просидел полгода в подвале у Асмунда: есть от чего разозлиться и поехать крышей. Полгода, Бьорн!

– Серьезно? – Он вырывает руку.

Его дыхание учащается, глаза наливаются темнотой.

– Послушай. – Я делаю к нему шаг и окунаюсь в тепло его тела. – Не злись, мы просто не поняли друг друга. Я хотела сказать, что у Арвида был повод злиться на Хельвинов, но он избрал неправильный путь. Возможно, рассчитывал, что с помощью Ингрид сможет обратиться заново. Микке сказал…

– О. Так это все из-за него? – Напряженно впивается в мое лицо взглядом Бьорн. – Из-за этого саама? Решила пожалеть убийцу из-за того, что мило поболтала с его сыном? И когда вы успели? В тот момент, пока Арвид убивал моего лучшего друга?

Я опускаю голову и выдыхаю. Дождь продолжает стучать по ткани зонта. Слова ничтожны перед тем, что я чувствую – это так больно: потерять прежнюю жизнь, вновь обретенного отца, пережить предательство и чуть не лишиться друга.

– Прости. – Вдруг тихо говорит Бьорн. – Прости, Нея. У меня голова кипит от эмоций…

– Нам всем нужно прийти в себя. – Вздыхаю я, поднимая на него взгляд. – Мы пережили ужасное, и сутки провели на ногах в попытке скрыть следы и последствия. У меня тоже голова идет кругом.

– Ты отдала много сил, а я на тебя накинулся. – С сожалением произносит он. – Эти проблемы с самоконтролем…

– Мы не мило болтали. – Поясняю я напряженно. – Эти трое знали про книгу и пришли специально за ней. Асмунд встал у них на пути и отдал жизнь за то, чтобы реликвия рода не попала в чужие руки. Микке не хотел уходить без нее, и… и он собирается обрести бессмертие. Так он сказал.

– Хочет стать кровососом? – Глаза Бьорна вспыхивают.

– Хочет заполучить силу и власть, чтобы отомстить. – Объясняю я и закусываю губу.

Его руки сжимаются в кулаки.

– Он знает, что ему придется умереть для этого? Только так Ингрид сможет поднять его из земли вампиром. Знает, что он будет лишь стригоем – упырем с ничтожными остатками разума, полностью подчиненным своей хозяйке? Да и то в случае, если ему передались способности магов его рода! Если же нет – его ждет глупая, напрасная смерть.

– Я видела его глаза, когда он говорил это. – Признаюсь я. – Микке не остановится ни перед чем. В той книге ключ к воскрешению ламии. Думаю, он и его отец надеются на то, что она обратит их.