К ночи резко похолодало, так что толстая шерстяная кофта пришлась весьма кстати. Тренировочный костюм, мягко облегавший все мои выпуклости и впадины, странновато смотрелся в сочетании с крупной вязкой из толстой темно-розовой нити, но в темноте все кошки серы.

Даже которые рептилии.

До кладбища я добралась перебежками, замирая в тени кустов и сливаясь с заборами.

На улице никого.

В добропорядочном пригороде пригорода в такую поздноту все видят минимум третий сон.

Высокие металлические ворота тихо поскрипывали створками. Ветра не было, я насторожилась.

Кто-то недавно зашёл на территорию кладбища.

Замок отсутствовал, хотя по инструкции на ночь ворота должны запирать.

Я приоткрыла предательски скрипнувшую створку и проскользнула в образовавшуюся щель. Артефактные очки чуть слышно зажужжали, обеспечивая мне неплохое ночное зрение. Не ипостась, конечно, но на данном этапе сойдёт.

Перед отъездом из Лоусона, уже зная свой диагноз, я пробежалась по техническим лавкам и набрала всякого, что могло бы мне пригодиться. Потратила большую часть своего пенсионного бонуса, но дело того стоило. Сейчас я вполне уверенно, не спотыкаясь, кралась мимо надгробий, выискивая признаки тепловых пятен.

Никого.

Странно.

Может, замок сняли заранее? У воров сообщник среди кладбищенских смотрителей?

Обойдя все кладбище, я застыла около тех покосившихся надгробий, что увенчивали надкопанные могилы. Думаю, преступники сюда вернутся, раз недоделали начатое. Подожду где-нибудь в укрытие.

Совершенно логично, что при мысли об укрытии первым делом мне в голову пришла наша родная семейная усыпальница.

Дверь отозвалась на прикосновение, магический замок щелкнул, пропуская меня внутрь. Усыпальница наша сравнительно новая, лет пятьдесят как отстроенная заново, и напичкана новейшими артефактами, как на входе, так и внутри. Поэтому, переступив порог, я сразу пригнулась и проползла вперед. На уровне моей головы, или груди нормального человека, проходила связка двух артефактов, при пересечении которой зажигались разом четыре лампады по углам. Сейчас мне лишний свет без надобности, он потом полчаса минимум горит, спугнет всех преступников.

Дверь я прикрыла аккуратно и не до конца, чтобы не искать ручку в темноте, когда надо будет выбираться.

Нижняя часть витража сделана из обычного стекла, и почти не искажает видимость. Я приникла к одному из окон, которое открывало лучший вид на кладбище.

Какое-то время ничего не происходило. Я поплотнее завернулась в кофту и чуть не задремала, уткнувшись лбом в раму. Заметив краем глаза шевеление у надгробий, я стряхнула подкрадывающуюся дрему. Три силуэта на фоне округлой, серебристой Ританы двигались медленно и осторожно, поминутно оглядываясь по сторонам.

– Никого. Можно начинать. – донёсся до фамильного склепа в в ночной тишине хрипловатый голос одного из воров. Лопаты глухо чавкнули, вгрызаясь в рыхлую землю.

Холодные руки сомкнулись на моей талии, притискивая к не менее ледяному телу. Не завизжала я чудом, не иначе. Отсутствие запаха раздражало, но по температуре держащих меня ладоней я поняла, что нападающий – вампир.

Умертвие уже попыталось бы мною пообедать. А этот ничего, только стискивает талию наглыми ручищами, которые вот-вот норовят поползти выше, на куда более интересные территории, да сопит на ухо. И, похоже, тоже пялится в окно вместе со мной.

Я замерла, раздумывая, что делать. Судя по звукам снаружи, кладоискатели докопались уже до гроба и теперь вскрывали крышку.

Это сообщник или кто-то посторонний?

Если сообщник, почему он в нашем склепе? По идее, на стреме удобнее стоять у ограды кладбища. Если же посторонний, что он вообще забыл здесь среди ночи? Любопытствующий вроде меня?