Потом насмотревшись, насидевшись, надышавшись, дружненько встали и пошли во внутренний двор. После всего нужно было привести себя в порядок и ехать на телевидение. Сергей, захватив кейс, поспешил в компьютерную, созваниваясь с кем то по телефону. Было слышно, что он говорит про камеры наблюдения. Женщины разошлись по своим комнатам. У каждой было свое дело. Ира пообещала своему боссу, который не хотел подписывать заявление об уходе, взрывную статью про Кулика, но тот в свою очередь, категорически запретил трогать кандидата, боясь, что закроют их газетенку. И только после того, как Ира намекнула на телевидение и другое издательство, он дал добро. Лена связалась с каналом, на котором должен был выступать Кулик, и договорилась о встрече и просмотре их материала. В принципе, Кулика показывали по всем каналам, так что каждый канал с радостью взялся бы за скандальный материал против него, до такой степени он достал всех. Изольда Сергеевна согласилась на интервью. Протоколы по проверке были готовы. Факта похищения не было, местонахождения мальчика не установлено. Чего-то не хватало. Ближе к обеду зазвонил телефон. Василий нашел медсестру, подтверждающую, что Саша приходил в школу уже с синяками на теле. Много раз он жаловался на головную боль и она, осматривая его, замечала продольные полосы на спине от ремня. Но Саша не хотел ничего говорить. Было видно, что он боится кого-то, и она догадывалась кого. Итак, сбор был назначен на определенное время. Все пришли вовремя и начались приготовления к программе.

Седовласый мужчина приятной внешности сидел в номере перед телевизором, пил вино и курил дорогую сигару. Скоро должно начаться последнее шоу кандидата. Мужчина усмехнулся. Прозвучали позывные новостей. На экране появился Кулик крупным планом. За его спиной фоном висел плакат, на котором он обнимал мальчика и счастливо улыбался.

– Да, я люблю детей и уважаю старость, – отвечал он на вопросы. – Я многое могу сделать, потому что за мной стоит народ. И я обещаю, что не пожалею сил для улучшения их жизни.

Заученным текстом он бросался обещаниями и клялся своим добрым именем. Мужчина ждал продолжения и с удовольствием потягивал вино. Вот, начинается! Камера выделила фотографию кандидата, затем медленно передвинулась в сторону, и на весь экран появилось распухшее, синее лицо мальчика. Немедленно прозвучал вопрос.

– Вы усыновили детдомовского мальчика. Зачем? И где он?

– Милиция ищет похитителей. Это происки конкурентов. Они хотят устранить меня. На что только не идут враги народа.

– Вы уверены, что его похитили? Может он сбежал от вас?

– Да я его люблю как родного сына. Я готов за него жизнь отдать.

В микрофоне, что то щелкнуло, и запись голоса Кулика продолжила его речь.

– Пропади он пропадом, ублюдок детдомовский! Мало я его наказывал. Это же надо – выпрыгнуть в окно. Найду – убью вас обоих. Я мало вам денег заплатил что ли, чтоб не лезли в мою семью со своими проверками. Да я вас и ваш гребанный детдом по миру пущу.

– Но по закону мы обязаны делать проверку. – Раздался спокойный голос Изольды Сергеевны. А Кулик сорвался на крик.

– Плевал я на ваш закон! Я сам буду законом. Я тут устрою свои порядки! – дальше следовали нецензурные слова, которые были заменены пиканьем.

– Но мэр города взял под контроль детский дом. – Умело вставила в промежуток паузы свое слово Изольда. Кулик взбесился.

– Ваш мэр будет ходить подо мной как щенок, которого я буду пинать. Он мне будет пятки лизать. Он у меня вот где! И он это знает. Вон отсюда! Чтоб я вас не видел больше и не слышал, а не то пожалеете. – Послышалось бульканье. Кулик налил очередную порцию коньяка.