– Слушай, Алексей, – громко так, отчётливо произнёс он, чтобы все поняли, что оговорился начальник, с кем не бывает, – выйди завтра ещё раз. Если сможешь, конечно. Мы уж всё перекроили, а тут с Петром несчастье. Тебе же безразлично, где ходить. Возьми участок Сидоркина. Сегодня мы его разделить смогли, там заказов было всего ничего – в общем, справились, а завтра, по случаю субботы, он большим будет, но ты сумеешь, а на воскресенье мы что-нибудь придумаем. С понедельника ещё человек пять новых придут, тогда, может, полегче чуток будет.

Я только головой мотнул, согласен, мол, и к телефону рванул – тестя успеть предупредить, что только завтра вечером приеду. А народ тем временем столы двигать начал да закуску немудрёную, которую я всё из той же сумки достал, на тарелку вываливать.

Стукнулись мы стаканами – такой звон пошёл, что куда там. Хорошо посидели, разговоры исключительно на вольные темы вели. Слова «доставка», «билеты», «поезда» и все такие прочие были запрещены. За нарушение каждый оговорившийся клал рубль в общую казну. Но всё хорошее рано или поздно заканчивается, а поскольку завтра опять ни свет ни заря нам всем сюда приходить, то затягивать моё не вполне состоявшееся прощание не стали и через часок по домам расходиться начали. Барахлишко своё, которое на дачу приготовил, я в подвале, в «секретной» комнате, оставил, а сам налегке опять в родительскую квартиру побрёл, пустую в этот вечер, поскольку отец тоже на дачу уехал.

Субботним утром всё было привычно. Шести ещё не было, как мы приступили к раскладке. Работали на чистом автоматизме. Мне, как и договорились накануне, достался район, по которому Сидоркин ходил постоянно. Это была Марьина Роща. Не самый приятный район, конечно, такой лабиринт маленьких переулочков и проездиков – только держись. По названиям я их все знал, а вот на местности они для меня белым пятном оказались. Пришлось к дежурной карте Москвы обратиться. Она у нас на стене висела, огромная такая, почти всю стену занимала. Большой город Москва, столько в нём улиц всяческих да переулков, что запоминай не запоминай – всё одно не запомнишь. Ну, это если не стараться, конечно. Мы-то все, что тут собрались, стараться приучены, поэтому время от времени у той карты торчали, особенно молодые, ещё недостаточно обученные. Я тоже не раз и не два на неё поглядывал, когда попадались названия совсем уж незнакомые. Где Сергей Иванович такую карту подробную достал, я не знаю. В милиции, скорее всего, поскольку на ней все отделения милиции обозначены были. Большую помощь она нам оказывала. Вот и тут пригодилась.

Провозился я с ней полчаса, наверное, если не больше, и только после этого начал свои конверты в порядок приводить. И почти сразу же на ляп один весьма неприятный наткнулся. Когда на раскладке Петрович стоял, ляпов, типа того, что я обнаружил, а речь шла об адресе из другого конца Москвы, случайно попавшего в район Марьиной Рощи, практически не случалось. Но сегодня суббота, Петрович, как обычно, уехал рыбку ловить – это страсть его, и уже давно не тайная, а самая что ни на есть явная. Жизнь ему не в жизнь, если он с удочкой или спиннингом на бережке не посидит. В общем, вместо него по субботам стоял Савелий Григорьевич, тоже из бывших фронтовиков, такой невидный совсем мужичонка с небольшой бородкой клинышком, когда-то чёрной, а теперь пёстрой от забравшейся туда седины. Он был очень немногословным человеком, таким, знаете, вечным тихоней, но честным, порядочным, этого у него не отнимешь. Будь я на месте Сергея Ивановича, Савелия близко к раскладке не подпустил бы. Ведь такие ошибки у него случались если не каждую субботу, то через одну. Хорошо, если ошибка сразу вылезала, тогда конверт просто передавался доставщику, который в тот район шёл, и всё, инцидент «исперчен», как Владим Владимыч, который Маяковский, мой любимый поэт, говаривал. А если она обнаруживалась позже, когда все уже разошлись по своим участкам? Тогда выход один: бери, как говорится, ноги в руки, господин хороший, и езжай в ту Тмутаракань, куда надо доставить билеты, заказанные неизвестными нам гражданами. Вот у меня именно такая засада и случилась. Плюнул я на всё, засунул этот нехороший конверт подальше в планшет да в Марьину Рощу подался. А что? Там меня ждут по шестидесяти двум адресам, ну а тому невезунчику, который шестьдесят третьим оказался, придётся подождать подольше, ничего уж тут не поделаешь, не везёт так не везёт. Я ему даже звонить не стал – кто знает, когда я основную массу разнесу, район-то незнакомый, да и больно запутанный. Не знаю, за что его только Сидоркин выбрал. Ну да это его дело. А у меня сегодня это уж точно последняя доставка. Нечего рассусоливать, надо ножками почаще от земли отталкиваться да поспешать, чтобы дело не стояло.