Я когда из шашлычной вышел и в сторону площади направился, видел, как по бульвару милицейская машина с сиреной ехала, явно к «Эльбрусу». Вот, наверное, с тех пор и заколотили там окна.

Пока я вспоминал ту историю, без дела не сидел, последнее рёбрышко догрыз, чаем горячим рот и горло освежил, расплатился и побрёл дальше. Теперь уж с жильцов «дома под юбкой» обход продолжил.

После того жаркого во всех смыслах дня у меня дома к отложенной сумме добавилась почти сотня рублей. Чувствуете, какую неоценимую помощь мне Сергей Иванович оказал?

Глава седьмая

Дни шли за днями. Я настолько втянулся в этот сумасшедший темп, что все они слились в моей памяти в один. Каждое утро, без каких-либо выходных и проходных, когда ещё часы на Спасской башне не успевали пробить шесть раз, я уже стоял в нашем подвале на раскладке. Редко случалось, чтобы попадался заковыристый адрес, который был мне незнаком. Но ежели такое и бывало, то, как правило, даже наши всё знающие о Москве старики разводили руками. В такие мгновения я осознавал, что тоже превратился в профессионала, которого трудно чем-нибудь удивить. Хотя некоторые дни из той нескончаемой череды и сумели осесть в памяти из-за совсем уж неординарных событий.

Прошёл июнь, и начался жаркий до невозможности июль. Дышать в Москве было нечем, вокруг горели торфяники. По улицам тянулся сизоватый дым. В районе восьми часов утра я вышел из подъезда большого жилого дома в Новодевичьем проезде, откуда начал доставку в тот июльский день, и в очередной раз поморщился от рези в глазах. Напротив подъезда виднелись купола Новодевичьего монастыря. Обычно, когда мне приходилось бывать в этом районе, я всегда ими любовался, но в тот памятный день мне показалось, что они расплываются и колышутся в воздухе, так было дымно.

Накануне вечером мне довелось побывать в гостях: у моего приятеля был день рождения. Его отец работал в системе гражданской обороны, был генералом, и именно на его плечи взвалили разборки со славянским богом огня и кузнечного дела Сварогом. Утром того же дня ему пришлось ехать по лесной дороге неподалёку от Бисерова озера. Ничто не предвещало беды. Из земли, правда, сочились струйки дыма – там, в подземелье, всё тлели и тлели торфяные залежи. И вдруг машина начала проваливаться. Пожилой шофёр, прошедший всю войну, вспомнил молодость и не только сумел сам выпрыгнуть из автомобиля, но и открыл заднюю дверцу и помог генералу выбраться на волю. Машина провалилась в тартарары.

После этого приключения у отца моего приятеля защемило сердце, и врачи настояли на том, чтобы он хотя бы один день передохнул. Боевой офицер, начавший войну лейтенантом в июне сорок первого года и встретивший её окончание в Вене майором, командиром полка, он не получил ни одного ранения, а тут чуть было не погиб в мирное время. На меня такое впечатление произвёл его рассказ, что утром, когда я глядел на расплывающиеся в синеватой зыби очертания Новодевичьего монастыря, мне на секунду показалось, что он тоже вот-вот провалится под землю. Это предощущение возможной беды было настолько сильным, что я даже зажмурился от ужаса, начавшего охватывать меня. К счастью, подул ветерок, который немного разогнал дымное покрывало, накрывшее Лужники и всё, что к ним прилегало. «Что-то сегодня должно случиться», – подумалось мне.

Но день шёл как обычно, без особых хлопот. Вот и последние билеты вручены заказчикам. Практически бездумно – всё же устал я здорово тогда, да ещё дым этот поганый много сил, наверное, отнял – зашёл я в наш подвал и удивился: там было пусто. Никого. Уже пятый час, а я один. Быть такого не может! Обычно к этому времени даже наиболее шустрые из временных подтягиваться начинали. Но в кассе подтвердили, что я опять первым пришёл. Чудеса, да и только. По-видимому, не мне одному дым весь день мешал.