– Смотри-ка, сохранилось еще, – Шепотом сказала Малка.

– Вы что здесь? – В ответ на ее слова раздался требовательный вопрос.

– Ты кто? – Малка разглядела в тени исполинского ствола маленькую фигурку, – Весталка что ли?

– Я здесь Богов храню, – Ответил голос. Теперь и Микулица разглядел говорившего, скорее говорящую, – На тебя похожа, да на Любашу, – Сказал он Малке.

– Мы все друг на друга похожи, лесные феи, – Ответила она, – Выйди защитница и лук опус™. Мы с добром.

– Вижу что с добром. Ты ведь сама Богиня леса? – Осторожно спросил голос, и на полянке появилась маленькая девочка с огромным зеленым луком.

– Ты что здесь одна? – Спросила Малка.

– Одна.

– А где остальные?

– Солдаты убили. Наемники, что по лесам рыскают.

– Ну, иди сюда, малявка.

– Не пойду, с тобой монах.

– Это мой монах. Не бойся.

Девчушка подошла поближе. Микулица разглядел, что на вид ей было лет двенадцать-тринадцать. В оборванном платье, но опрятно заштопанном и босиком, она, однако пыталась держаться с достоинством, как настоящая весталка старых Богов. Волховиня, кудесница. Малка взяла ее за руку, погладила по русой голове.

– Чего делать будем, брат? Угрюмы уже далеко, не вернешь. Надо ее с собой брать.

– Я никуда не пойду. Я капище стеречь буду, – Серьезно сказала девчушка.

– Тебя как звать, защитница? – Стараясь говорить тише, спросил Микулица.

– Ивонна, – Тихо ответила та.

– Ивонна значит. Слушай меня Ивонна, – Малка присела на корточки, – Я как Богиня твоего леса и твоего капища забираю тебя с собой…

– В Ирий, – С испугом спросила Ивонна, и зеленые ее глаза распахнулись от ужаса.

– Нетне в Ирий, – Улыбнулась Малка, – Сначала в сказочный чертог, а потом посмотрим. – Согласна?

– Согласна, – Страх в глазах девочки пропал.

– Тогда вот тебе напиток, – Малка протянула ей пузырек, – Пей.

Та без опаски взяла питье из ее рук, выпила и тут же заснула, мягко оседая на траву. Микулица подхватил ее и положил себе на локоть.

– Ну что Лучезарная полетели?

– Полетели. Только не в Мдину на Мальте, а в новую крепость на Гоцо, что Раймон недавно построил. Это рядышком с Мальтой островок небольшой. Смотри, не урони малышку.

– Обижаешь, Богиня, – С усмешкой сказал Микулица.

С высоты птичьего полета Мальта с тремя своими товарищами – островами Филфла, Комиио и Гоцо, казалась просто вершиной горной гряды, покрытой морской волной Правда, Гоцо все-таки походил немного тоже „а остров, не в пример своим меньшим братьям, напоминающим из поднебесья просто потерянные кем-то кусочки земли. На зеленой вершине, возвышавшейся над Гоцо сопки, белым овалом резко выделялись на фоне буйных кустарников, сахарные стены новой цитадели хозяина этих островов. Сложенные из гигантских каменных блоков, они в зародыше гасили мысль о возможности их штурма. Под охраной этих стен гордо вознес в голубое небо такие же белые стены Соборі посвященный Деве Марии, к величественному порталу которого вела широкая мраморная лестница.

– С чего это Раймон такую крепостицу отгрохал? – Мысленно спросил Микулица.

– Опасается, – Коротко ответила Малка.

– Милости прошу, – раздался в головах надтреснутый голос Раймона.

– Рады, рады свидеться, – В унисон ответили гости и очутились на широком дворцовом дворе.

Раскрыв объятия, к ним шел Раймон, бывший первый Великий Магистр Братства всадников госпиталя Святого Иоанна Иерусалимского или Ордена Иоаннитов, Ордена Госпитальеров, коротающий свой вечный век на островах. Микулица, ожидавший увидеть, если и не дряхлого старца, то, по крайне мере, хорошо знакомого ему Иерусалимского епископа, седого, и в годах, оторопело смотрел на приближавшегося моложавого и щеголеватого господина в наброшенном на плечи плаще испанского покроя, и добродушно улыбающегося во франтоватую бородку, именуемую эспаньолкой.