Александр, словно новорожденный Аполлон, появился из туманной дымки ванной комнаты. Капли воды, словно бриллиантовая роса, мерцали на его коже, очерчивая рельеф мышц, еще пылающих жаром после горячего душа. Небрежно отбросив в сторону махровое полотенце, он, словно статуя, сошёл с пьедестала и, опустившись на колени, обратился к Камилле.

В его глазах плясали искорки нежности, а голос, обычно твёрдый и уверенный, сейчас звучал мягко и трепетно, словно прикосновение шёлка. Он начал говорить, и слова, словно волшебные заклинания, сплетались в мелодичную ткань стихотворения, сотканного из самых сокровенных чувств. Каждое слово, каждое дыхание было пропитано любовью и чистой.

В его стихотворении Венера представала не просто планетой, а живым символом страсти, красоты и вечной любви. Он описывал её фазы – от робкого серпа новолуния до ослепительного сияния полной Венеры, проводя параллели с развитием их собственных отношений, от зарождающегося влечения до всепоглощающей страсти.

Он говорил о таинственном свете Венеры, о её способности пленять сердца и вдохновлять на подвиги. Он сравнивал её с глазами Камиллы, в которых, как и в звездах, можно было утонуть, забыв обо всём на свете. Он воспевал её красоту, её ум, её нежность – всё то, что делало её единственной и неповторимой.

Закончив читать, Александр замер, словно ожидая приговора. В тишине комнаты слышалось лишь его взволнованное дыхание. Он смотрел на Камиллу, и в его глазах читалась вся надежда и трепет, на которые способен любящий мужчина. В этот момент он был совершенно беззащитен, обнажён не только телом, но и душой, полностью отдавшись во власть её чувств.

В полумраке спальни, где ароматы экзотических благовоний смешивались с лёгким запахом кожи и шёлка, Камилла, словно богиня, восседала на ложе, укрытом бархатом цвета ночи. Её глаза, два мерцающих уголька, впились в Александра, заставляя его кровь быстрее бежать по венам. В воздухе витала напряжённая, почти осязаемая атмосфера.

Лёгким, едва уловимым движением, она приподняла махровый халат, обнажив ножку, а затем, словно случайно, кончиком пальца коснулась калена. Этого было достаточно, чтобы зажечь в Александре пламя желания, которое он едва сдерживал. Каждое её движение было исполнено грации и обещания неземного наслаждения.

Затем, с кокетливой улыбкой, игравшей на её чувственных губах, Камилла медленно, словно дразня, поманила его пальчиком. Это был не просто жест, а приглашение в мир тайных удовольствий, где границы дозволенного размывались.

Александр, не в силах больше сопротивляться, не вставая с колен, начал приближаться, словно зачарованный её колдовством. Он чувствовал, как сердце колотится в груди, а дыхание становится прерывистым. В его взгляде читалось обожание, смешанное с нетерпеливым желанием. Он приблизился, ощущая тепло её тела, словно притягательную силу магнита.

Медленно, словно в танце, Камилла склонилась к нему, её губы коснулись его волос. Лёгкий поцелуй, едва ощутимый, но такой волнующий. Александр закрыл глаза, наслаждаясь моментом, каждой секундой близости. Он чувствовал, как её дыхание обжигает его кожу, как её тело манит его к себе.

Затем, словно в ответ на его невысказанное желание, Камилла прошептала ему на ухо слова, полные обещаний и соблазна. Голос её звучал как шелест шёлка, обволакивающий и пьянящий. Эти слова были ключом, открывающим дверь в мир, где нет запретов и ограничений, где царствуют лишь чувственность и наслаждение.

Александр нежно прикоснулся к Камилле, его пальцы, словно опытные музыканты, начали свою игру на её теле, вызывая трепетные мурашки. Она выгнулась в ответ, её дыхание стало прерывистым и жарким. Он медленно спустился ниже, его губы обжигали её кожу, оставляя за собой влажный след.