– Как интересно! – выдохнула Ольга, и очки, словно не желая упустить ни слова, игриво съехали на кончик носа. – Ксюша, милая, поведай нам об этом во всех подробностях.

Ксения откинулась на спинку кресла, задумчиво покручивая в руке гелиевую ручку.

– Знаете, когда говорят о дешифровке письменности майя, часто забывают, насколько это был колоссальный труд и какое значение имели работы Кно́розова. Ведь до него считалось, что письменность майя – это просто набор идеограмм, пиктограмм, то есть картинок, не связанных со звучанием языка. И, соответственно, прочитать их невозможно.

Она сделала паузу, словно собираясь с мыслями.

– Кно́розов, опираясь на статистический анализ текстов, пришёл к выводу, что письменность майя – это словесно-слоговая система. То есть, часть знаков обозначает целые слова (логограммы), а часть – отдельные слоги (фонетические знаки). Это был революционный подход, а многие лингвисты и майянисты изначально его отвергали.

Ксения взяла лежащий на столе блокнот и набросала несколько знаков.

– Вот смотрите, например, иероглиф головы ягуара. Он может обозначать просто «ягуар» как животное. Но он же может быть использован фонетически для обозначения слога «балам», потому что на языке майя «ягуар» звучит как «балам». И Кно́розов показал, что такие фонетические подсказки встречаются довольно часто и позволяют читать тексты.

Она перевернула страницу блокнота.

– Одним из ключевых исследований Кно́розова было его изучение «Сообщения из Ланда», труда Диего де Ланда, испанского епископа, который в XVI веке пытался зафиксировать письменность майя. Ланда записал майянские знаки, сопоставив их с буквами испанского алфавита. Долгое время этот труд считался бесполезным, потому что никто не мог понять, как эти знаки работают. Кно́розов же увидел в этом ключ к разгадке. Он понял, что Ланда, скорее всего, записывал звучаниезнаков, а не их значение. Используя эти данные и математический анализ, он смог установить фонетические значения многих иероглифов.

Ксения отпила глоток свежевыжатого апельсинового сока.

– Например, в «Сообщении из Ланда» есть знак, который Ланда сопоставил с буквой «u». Кно́розов, анализируя контекст, в котором этот знак встречается в майянских текстах, пришёл к выводу, что он обозначает слог «ku». И таких примеров масса. Он буквально по кусочкам восстанавливал фонетический состав языка майя.

Она посмотрела на друзей, ожидая вопросы.

– Конечно, его методы критиковали. Говорили, что его выводы недостаточно обоснованы, что он слишком полагается на статистику. Но постепенно, с появлением новых исследований и новых текстов, его теория подтверждалась. Сейчас большинство майянистов признают его огромный вклад в дешифровку письменности майя. Без его работ мы бы до сих пор гадали, что написано на этих древних стелах и в кодексах.

Ксения улыбнулась.

– Он был гением. Гением, который сломал парадигму и подарил нам ключ к пониманию целой цивилизации.

Тем временем, в номере, Александр и Камилла всё ещё были поглощены друг другом, они словно зачарованные, утопали в утренней неге, в шёпоте ласк и нежности. Время за стенами их уютного мира утратило власть, и лишь отдаленный звон голосов напоминал о завтраке и ожидающих друзьях. Их взаимное влечение, тепло, искрилось в каждом прикосновении, окутывая всё вокруг флёром интимности, словно сотканным из тончайшего шёлка сновидений.

Сквозь пелену грёз, Александр всё же бросил взгляд на часы. Задержка, увы, могла вызвать беспокойство. Мир за дверью номера, с его интересами и разговорами о языке майя, с его светом и радостью, постепенно проступал сквозь дымку утреннего забвения. И оба понимали: волшебный миг, сотканный из тепла и тишины, скоро развеется, уступая место реальности.