…Младший брат Мишеля, Клод, возвращается после десяти лет со дня мобилизации и пяти лет плена. Где нас застал его телефонный звонок? У Жана Шеврие[74]. (Да, я еще не сказала: этот радушный хозяин «маленькой черной дыры» оказал нам гостеприимство.) О чем я? Стоило раздаться голосу Клода, как я перестаю существовать для Мишеля! Он словно в бреду:

«Малыш Клод! Где ты? Несусь! А родители? В Виллье-ле-Бель? Они тоже едут? Еду!» И убегает, бросив мне: «А ты?»

Я на велике добираюсь до площади Лаборд. Все обнимаются. Похлопывают друг друга по спине. Плачут. Целуются. Вот она, семья! Мне наскоро представляют Клода, и все четверо уезжают на машине в семейное поместье, где будут праздновать его возвращение, оставив меня в одиночестве. Рука моя лежит на руле, а на ресницах повисли слезы. Меня не считают за равную? Однако Мишель не бросает меня, значит, дорожит? Клод вначале относится ко мне с показной вежливостью. Неужели я ошиблась? Серьезные дела! Семья осудит мое поведение!

(«Он был бы отличным мужем» и т. д.)

Чтобы оценить собственные чувства, прислушиваюсь к другим соблазнителям! Соглашаюсь на один или пару ужинов. Богатые и красивые, молодые и знаменитые, ни один ничего не обещает, ни у одного нет ни обаяния, не сравнить с Мишелем! А их взгляды, почти тут же настойчиво красноречивые. Мишель терпел полгода!

Хоккейный матч в Сен-Дизье, куда я пришла для рекламы одной модельерши. В перерыве какой-то фотограф просит меня сняться рядом с несколькими звездами кино (Марсель Деррьен[75] и т. д.).

В группе также два хоккеиста… Нас много! Некуда отойти!

– Жаннин, вы такая легкая… Может, сядете на колени месье? Хм! Я соглашаюсь. Этот месье – один из игроков – иностранец (судя по голосу), затянутый в хоккейные доспехи, лицо его залито потом. Я с облегчением покидаю его колени.

На следующий вечер сюрприз – я получаю от него записку с просьбой навестить в раздевалке… У двери, согласна! Но не входить! Мне навстречу выходит великолепный северянин, пшеничные волосы, пахнущий духами, опьяневший от радости, что может пригласить меня выпить стаканчик в его «бьюике»[76] шестиметровой длины. Приятель примерной обходительности и скрытности, с которым я и сегодня иногда выхожу в свет и который никогда не оскорбит меня! (А что думаете вы, французы?)

Мишель пробивает себе путь! Уже идет подготовка к реализации предложения по Австрии. И партнершей у него будет Иветт Лебон![77]

– Дорогая, неужели надо расставаться!..

– А разве я не могу приехать к тебе?

Конец июня. Канун зимней коллекции. Сообщаю господину Лелонгу о желании отправиться на две недели к «жениху».

– Две недели, не больше! Рассчитываю на ваше участие в дефиле.

Беру (одалживаю) с собой кучу платьев и манто. Я должна поддерживать свой статус, не тушеваться перед женщинами из кино. Сказочное пребывание! Мишель представляет меня всем женой. (Какое прекрасное слово!) Как я мечтала об отдыхе! Бегство в феерический Тироль, где мы скитаемся по маршруту съемок фильмов «Белоснежка и ее странствующие рыцари» и «Ледяная симфония», которые из-за ряда технических ошибок, увы, не удались. Цурс, Кингсбулл и его озеро, Инсбрук, гостиница «Мариабрунн» на высоте 1800 м над уровнем моря у самой кромки вечных снегов, куда добираются на фуникулере. У Мишеля прекрасные друзья, обходительные, женщины считают меня своей ровней, не завидуя моим туалетам. Приемы, труппу приглашают почти повсюду и везде устраивают празднества. Мы ведь представители искусства, Парижа, а я представляю моду! Мы «платим той же монетой». Коктейли по поводу начала, середины и завершения съемок. Официальные рауты, парады, званые ужины. Генерал Бетуар, за чьим столом я сижу, любезничает со мной. Еще один большой начальник! Какая гадюка ему нашептала, что у меня связь с Мишелем… Он дает бал, но меня не приглашают.