Не больше успеха у Бруера[25], где одна сострадательная продавщица шепчет: «Жаль малышку… Она могла бы быть очаровательной».

«Могла бы!» Мне чего-то не хватает? Несомненно, раз и навсегда. Горизонт сузился! Я строила иллюзии. Я всего лишь жалкая девица с претензиями из предместий. Но не теряю надежды целых три дня.

«Лелонгу требуется начинающая манекенщица».

Как всегда Paris-Soir. Попытка не пытка! Ради чего! Однако… Лелонг[26], королевский дом! Я даю пинок под зад самой себе.

В роскошном салоне толпятся тридцать кандидаток с испуганно бьющимися сердцами. Смотр устраивает импозантное жюри. Седоватый мужчина, к которому каждый обращается с подобострастием, вдруг подает мне знак:

– Мадемуазель… Подзывает костюмершу:

– Наденьте на нее вечернее платье.

Волнение захлестывает меня, ощущаю себя неловкой и не в своей тарелке. Демонстрирую платье, руки болтаются…

Я понимаю, что услышу «нет, не то», уверена в приговоре: «У вас не тот стиль…»

Господин Лелонг три секунды разглядывает меня:

– Она нуждается в обучении. (Повторно!)

– Мы ею займемся.

Директриса отводит меня в сторону: «Вы понравились. Но сначала отправляйтесь на улицу Шоссе-д’Антен, 51. К господину Ренвиллю[27]. От господина Лелонга». Куда меня посылают? Похоже, во второстепенный дом. Удача для меня! Мне показалось, что мои конкурентки были очень крупными. Без спросу беру у мамы туфли на высоких каблуках.

Господин Ренвилль доброжелателен, мило улыбается: «А! Вас прислал господин Лелонг? Отлично. Почему бы вам не быть той, кого я как раз ищу? Приходите завтра в три часа».

Я прихожу. Нас с десяток. Среди них я выгляжу… не самой безнадежной.

Короткое вступление господина Ренвилля:

– Девушки, за один день манекенщицей не становятся… Есть вещи, которые кажутся естественными, но им надо обучаться. Прежде всего – ходьбе.

Он смотрит на меня:

– Вот вы…

– Но я умею ходить!

– Можете показать мне свой плащ и платье?

Я, как мне кажется, с честью выхожу из испытания.

– Вы не умеете ходить.

– Мне говорили, что у меня красивая походка.

– Недостаточно хорошая здесь.

– А где я?

– В школе манекенщиц, которой я руковожу.

– Я не буду зарабатывать?

– Скорее немного тратить. Видя мое разочарование:

– Решите сами, стоит ли игра свеч.

Быстро и с невероятной уверенностью господин Ренвилль берет свой плащ и «показывает» его нам. Мы поражены!

Какая гибкость! Какая простота! Какой актер! Боже, воспользоваться – обязательно! – этими потрясающими уроками, даже если это будет стоить мне… из расчета трех раз в неделю… (У меня перехватывает дыхание от цифры в четыреста пятьдесят франков в месяц.)

Надо где-то заработать эту сумму – даже чуть больше!

(У меня будут расходы.) Провидение! Paris-Soir приводит меня к Suzanne и Irene на улицу Понтье.

Меня берут из любезности. Предоставляют свободу в нужные часы, чтобы я могла ходить на курсы. Двадцать работниц – одна из них я – трудятся в одной комнате. Я шью, как и остальные, а иногда – всем известны мои амбиции – показываю платья клиенткам (мадам Жорж Карпантье).

Но вся моя жизнь отныне проходит на курсах. Ренвилль подружился со мной и рекомендует приходящим фотографам. Уже польза! Прежде всего нас учат уверенности в себе:

– Чаще смотритесь в зеркало. Скромно, но с гордостью. Повторяйте себе, что вы красивы и что это дар Божий.

На полу с полуметровым интервалом начертаны две линии:

– Привыкайте ступать между ними, слегка покачиваясь. Не переваливаясь, как индюшки!

Азбука макияжа:

– Немного сливочного масла в качестве фона. Яичный белок на лицо перед сном.