– Доброе утро, господин Орман, – поприветствовала повара Констанция, забираясь на стул у кухонного острова, мраморная столешница которого была размером со средний легковой автомобиль. Голос её, смешанный с шипением масла на сковороде, эхом утонул под куполом сводчатого потолка. На такой кухне можно было бы разместить три кейтеринговые организации одновременно, но Орман колдовал здесь один, лишь иногда привлекая на помощь постоянную домработницу Руфь.

– Доброе утро, госпожа Ди Гран! Руфь подала завтрак в изумрудном зале. Или мне покормить вас здесь?

– Всё нормально, не беспокойтесь. Я просто заскочила, чтобы напомнить – у нас сегодня будут гости. Вы внесли коррективы в обеденное меню?

– А чем вам не угодило прежнее? Какой смысл его переделывать?! – повар очень комично ворчал, когда кто-то пытался влиять на его творческие порывы в области питания обитателей замка. Его седые усы начинали активно шевелиться, а сам он становился ещё более резким и стремительным в своих движениях. Конни уже успела понять, что в этом человеке нет ни капли злобы и агрессии. Он чем-то напоминал ей отца-художника. Тот тоже очень остро воспринимал любые комментарии, когда находился в процессе создания шедевра, но искренне зла никому никогда не желал. И даже обидеть в ответ не пытался. – Думаете, внуки доктора не способны оценить отличную еду?

– Внукам доктора четырнадцать и шесть лет. Не думаю, что они оценят стейк из лосося в трюфельном соусе со спаржей и оливками. Надо упростить. Это же дети.

– Упростить как? Что, по-вашему, едят эти дети – шоколад и бутерброды с сыром?

– Бутерброды с сыром, кстати, штука неплохая…

– Ох… – господин Орман на мгновение прервал свою кулинарную одиссею и замер на месте с максимально драматичным выражением лица. Констанция подарила ему теплый успокаивающий взгляд.

– Но я хотела бы предложить что-то вроде пюре с курицей. Может, наггетсы…

– Наггетсы?! – мужчина чуть было не перешёл на фальцет от возмущения. Лицо его покраснело. – Предлагаете пожарить полуфабрикаты?! В этом-то доме?!

– Предлагаю вам обвалять кусочки куриного филе в смеси специй и хлебных крошек так, как это может сделать только талантливый повар, вроде вас, – Конни оставалась спокойной и доброжелательной. – Ни о каких полуфабрикатах, конечно же, и речи быть не может.

– Вот именно! – Орман инстинктивно согласился с последним утверждением, и в пылу эмоций не заметил, что в своём упорстве проиграл. – Думаю, у меня есть подходящий набор для хрустящей панировки…

– Замечательно! – девушка вскочила со своего места и широко улыбнулась. – И, пожалуйста, никаких спаржи и оливок сегодня. Простые овощи и зелень.

И была такова.

Изумрудный обеденный зал идеально подходил для завтраков. Светлое вытянутое помещение с акцентной стеной, украшенной глубокого зелёного цвета плиткой, располагалось достаточно близко к кухне, чтобы еда попадала на длинный буфетный стол ещё горячей, но достаточно далеко, чтобы не слышать громкие возмущённые комментарии повара. А ещё здесь всегда был небольшой сквозняк, поэтому всё вокруг было преисполнено свежести и легкого летнего настроения.

За белым круглым столом у распахнутого арочного окна уже сидели двое: загорелая и прекрасная, похожая на царевну из восточных сказок, женщина лет сорока пяти, а так же высокий и белокурый молодой мужчина с лицом типичного Ди Грана. Севилла Сапфир, управляющая поместьем, первой заметила приближение Констанции и подняла на неё свой гипнотический васильковый взгляд. Волосы у Севиллы тоже вились, как и у Конни, но её безупречная причёска почему-то не превращалась в ужасное войлочное гнездо в этом жарком островном климате. Чудовищная несправедливость.