Лив была немного другой. Конни никогда не считала себя высокой (особенно на фоне брата и отца она казалась самой себе коротышкой), но Лив Сигрин была ещё ниже на целую голову. Широкоплечая и крепкая при том, она явно занималась спортом и всеми силами старалась держать себя в форме. Это чувствовалось в её одновременно отрывистой и тяжелой походке и в крепком, почти мужском, рукопожатии. Впрочем, несмотря на некоторую общую грубость в облике, Лив была по-своему симпатична: небольшие светло-голубого цвета глаза и белые, словно первый снег, волосы необыкновенным образом контрастировали с густым и тёплым карамельным загаром. Зима посреди лета.

– Вы приехали на поезде? – после знакомства и дежурного обмена любезностями, Констанция повела гостей в замок. Сыновья Лив, Питер (младший) и Йен (старший), шли позади и осматривали явившееся им великолепие замка Ди Гранов, изумлённо разинув рты. Что ж, приехав сюда пару месяцев назад, Конни и Берт вели себя практически так же. Ничего удивительного – эти серые каменные стены, старинные гобелены и огромная раздвоенная парадная лестница кого угодно привели бы в восторг. Резиденция потомков Святого Линсея полностью соответствовала своему статусу – всё здесь было грандиозным и впечатляющим. Архитектура замка сочетала в себе элементы раннего Возрождения и поздней Готики – Конни обожала это. Она не могла вспомнить, чтобы когда-нибудь прежде видела подобное – узкие и высокие готические окна в обрамлении каменного кружева сочетались с абсолютной, способной довести до экстаза любого перфекциониста, симметрией всех помещений и пристроек. Высокие сводчатые потолки. Витражи. Исполинского размера камины. Картины разных эпох в массивных золочёных рамах.

Госпожа Сапфир вызвалась устроить для мальчишек экскурсию, потому что те явно не собирались давать матери право на отдых после долгой дороги. Младший то и дело выкрикивал что-то вроде «ого! А это что такое?», тыкая в каждую встречную скульптуру или вазу пальцем. Старший всё повторял «вау» и крутился вокруг своей оси в холле, стараясь, видимо, разглядеть всё сразу и со всех возможных ракурсов. Эхо от их голосов, отскакивая от стен, троилось, наполняя всё вокруг непрекращающейся какофонией восторгов. Лив наблюдала за всем этим с тем самым выражением лица, в котором радость за мальчишек гармонично соседствовала с безнадёжностью и отчаянием. Поэтому, как только управляющая предложила показать юным Сигринам самые интересные помещения, Лив как будто не поверила собственному счастью.

– Хотите, чтобы я сразу проводила вас в вашу комнату или сначала присядете, отдохнёте, выпьете чаю? – поинтересовалась Конни вежливо, обращаясь к растерявшейся от внезапно воцарившейся тишины гостье.

– Выпить чаю – отличная идея! – опередил дочь доктор Сигрин, занося в холл дорожные сумки. – Только лучше холодненького, а то с меня уже пот бежит ручьём…

– Д-да, чай – это хорошо… – издав тяжёлый вздох, негромко проговорила Лив и попыталась смахнуть липкую испарину с загорелого круглого лба.

Конни проводила её и доктора в синюю гостиную, ближайшую от мраморного холла комнату, которую обожали практически все и обитатели замка, и гости, когда-либо побывавшие здесь. Очевидные плюсы этого помещения не ограничивались только лишь тем фактом, что именно здесь удобнее всего было караулить прибывающих гостей (высокие арочные окна смотрели прямо на главные ворота с примыкающим к ним симпатичным домиком привратника, где с некоторых пор расположился пост охраны). Нет, дело было в самой атмосфере гостиной и в том, как она была оформлена. На фоне стен завораживающего цвета индиго была расставлена мебель, сочетавшая в себе отголоски и барокко, и викторианского стиля, и неоклассицизма, но всё вместе смотрелось торжественно и гармонично.