В книге «Космос и Психэ» Тарнас отмечал, что Юнг считал все события «источниками потенциальной духовной значимости». Для него не имело значения, находится ли их источник в человеческом сознании или в «более общей матрице мира»[12], поскольку он рассматривал природу и окружение человека как живой шаблон «потенциального синхроничного значения, которое способно озарить человеческую жизнь. Он обращал внимание на внезапные и необычные движения и появление животных, птичьих стай, ветер, шторм, внезапно громкий всплеск реки за окном своего кабинета… как на возможные символические соответствия параллельным внутренним процессам психической реальности».

Иными словами, Юнг рассматривал все, что его окружало, как потенциальные знаки и символы. Кажется, что, как только вы признаете совпадение значимым, как только войдете в его поток, внутренняя реальность и общая матрица мира станут непрерывно общаться между собой. Нужно лишь слушать. Эти удивительные события часто происходят при приближении смерти близких, как это было в следующем примере.

Бернар Бейтман, приглашенный профессор психиатрии Виргинского университета, стал первым психиатром со времен Юнга, предпринявшим серьезное исследование синхроничности. Его интерес и увлечение возникли в результате непроизвольного контакта с духами, подобного тому, что пережили Лейни, Уайсс и Линдберг, о которых было написано во введении.

Все началось в 23 часа 27 февраля 1973 года, когда Бейтман, которому тогда был 31 год, внезапно обнаружил себя в своей квартире в Сан-Франциско согнувшимся над кухонной раковиной и задыхающимся от того, что его как будто схватили за горло. «Я не мог прокашляться. Я не ел ничего особого. Я не знал, что с моим горлом».

Спустя примерно пятнадцать минут он наконец смог дышать и глотать. На следующий день, в его день рождения, ему позвонил брат, чтобы сообщить, что в два часа ночи по североамериканскому восточному времени в Вилмингтоне, штат Делавер, умер их отец. Бейтман находился за 3000 миль и 3 часовых пояса оттуда, так что два часа ночи по восточному времени соответствовали одиннадцати часам вечера в Сан-Франциско. У отца было горловое кровотечение, и он захлебнулся кровью примерно тогда же, когда у Бейтмана случился приступ удушья.

«Было ли это простым совпадением?» – пишет Бейтман в своей книге «Связь с совпадением: новая наука использования синхроничности и интуиции в вашей жизни»[13]. «Нет. Время совпало слишком точно. Опыт был слишком глубинным. Я обожал своего отца, но никогда не думал, что наша связь может простираться сквозь пространство и время таким образом. Мне стало интересно, есть ли подобный опыт у других людей».

Он обнаружил, что его случай не был исключительным, и так началось его исследование синхроничности. Интересно, что Бейтман, будучи ученым, рисковал быть осмеянным коллегами и скептиками и получить все стандартные презрительные комментарии, которые получают люди в научной среде, если их взгляды отличаются от общепринятых.

Тем не менее он преподает в том же университете, где и д-р Ян Стивенсон. Стивенсон также был психиатром, исследовавшим реинкарнацию, а также предвидение, телепатию и прочие сверхъестественные вопросы, которых избегает большинство ученых. Бейтман фактически принадлежит к небольшой группе профессоров и исследователей Виргинского университета, в которую до своей смерти входил и Стивенсон и которая собирается каждый месяц, чтобы обменяться идеями и обсудить аномальные явления. Так что Виргинский университет, похоже, поощряет своих сотрудников мыслить нестандартно.