Второе наблюдение «Спитзер» позволило открыть более трехсот новорожденных звезд, целый «звездный детский сад» Вселенной, в скоплении RCW 49, которое находится в 13700 световых годах от Земли в созвездии Центавра.

«Мы предлагаем, чтобы все 300 или большее даже количество звезд в скоплении имеют протопланетные диски, – сообщил Эд Чарчвел, изучающий RCW 49, – но пока мы разглядели только два из них у близкорасположенных звезд».

«Эти предварительные результаты показывают, что “Спитзер” зримо расширит наше понимание того, как формировались звезды и планеты, что в конечном итоге поможет нам понять наше происхождение», – прокомментировал открытия доктор Майкл Вернер, который руководит полетом космического телескопа.

Ученые надеются в ближайшее время открыть и увидеть тысячи протопланетных дисков на различных этапах их эволюции.

Суммируя новейшие открытия, можно представить себе следующую картину сотворения планетных систем. Протопланетные диски появляются почти сразу с рождением звезды, и уже на ранней стадии в них начинают формироваться планеты. Поверхность планет слишком горяча, чтобы на ней могли сохраниться сложные органические молекулы. Однако вместе с планетами рождаются кометы, которые несут на себе воду и органику материнского диска. Когда планеты остывают, кометы падают на них. Лед тает, органические молекулы соединяются в более сложные формы, и в какой-то момент на планетах зарождается жизнь...

«Он зверь и убийца!» – говорим мы о преступниках. Между тем убийство зверем своего сородича – случай исключительный. Как правило, убийцей становится или больной или крайне напуганный зверь. Да, именно напуганный, а не обозленный. Потому что против естественной агрессии хищника природа выработала мощное противоядие.

Практически нет «нравственных ориентиров» только у животных-одиночек. Медведь, встретивший медвежат, с большой вероятностью убьет их и съест, если мама-медведица на свою беду куда-нибудь отлучилась. Одинокий лев-самец, который набредает на гарем львиц, первым делом убивает всех львят – чтобы избавиться от чужих генов в своем прайде. Потом он будет без малейшего зазрения совести отбирать добычу у львиц-охотниц, пользуясь тем, что почти в полтора раза массивнее своих кормилиц и наложниц. А вот его родным львятам ничего не угрожает – почуяв знакомый запах, лев меняет гнев на милость и позволяет львятам хватать куски мяса перед самым его носом. Словом, поведение даже самых «нецивилизованных» зверей подчинено жесткой внутренней логике. Никто из них не руководствуется правилом «всех убью, один останусь» ― наоборот, они идут на убийство сородича лишь в случаях, «строго оговоренных» эволюцией.

В стае нравы обычно гораздо более цивилизованные. Понаблюдайте как-нибудь за собачьей сварой на улице. В девяти случаях из десяти она закончится в считанные минуты и совершенно бескровно. Пес, имевший несчастье рассердить более сильного сородича, просто принимает защитную позу переворачивается на спину, подставляя живот, или припадает к земле, открывая шею. И противник, которому на языке жестов сказали «Хочешь – убей! Я беззащитен», тут же отступает, а иногда даже начинает дружески вылизывать побежденного.

Ничего удивительного в этом нет. Хищники, вооруженные могучими клыками и легко впадающие в буйство, быстро истребили бы весь свой род, если бы не своеобразная «инстинктивная» мораль. У животных, менее вооруженных и не способных к самостоятельной жизни ни при каких условиях, мораль становится коллективной.

В лесах Южной Америки живут крохотные мартышки-гремлины. Чтобы держаться вместе в густой листве джунглей, они метят ветки пахучими каплями мочи и, передвигаясь по веткам, обнюхивают и слизывают такие же капельки-метки своих приятелей. Когда мартышки спускаются на землю, чтобы поохотится на насекомых, они обязательно оставляют на деревьях нескольких дозорных, которые криком предупреждают об опасности.