Больше всего Кузе нравилось, когда звонил телефон. Он много раз видел, как Анонимус степенно снимает трубку и важно отвечает на звонок. И выглядело это здорово. У Гермеса Аркадьевича тоже есть фамильяр, и каждый, кто звонит хозяину, должен об этом знать. Поэтому, как только раздавался звонок, Кузя, бросая все дела, мчался к аппарату.

Но на этот раз телефон зазвонил ночью. Кузя открыл глаза и уже спустя мгновение, влетев галкой в приоткрытое, несмотря на ночной холод, окно кабинета, сжал в руке телефонную трубку. Звонок посреди ночи вряд ли сулил что-то хорошее. Кузя не успел даже сказать обычное «Дом его сиятельства графа Аверина», как услышал голос Владимира:

– Доложи хозяину, что в общежитии бунт. Москвичи.

В трубке раздались гудки. Времени на разговоры у Владимира однозначно не было.

Но никакой другой информации больше и не требовалось. Кузя только подивился. Надо же, проблем ожидали от фамильяров, а взбунтовались коллеги – дивы, присланные из московского Управления.

Во время вторжения погибло множество сильных дивов, ведь большинство из них продолжало самоотверженно сражаться даже после смерти хозяев. Поэтому в петербургском Управлении остались в основном дивы второго, третьего, а то и вовсе первого уровня. Эти новички покидали поле боя и прятались, как только предоставлялась такая возможность. Привязанные к жетонам, даже после гибели хозяина нарушить приоритеты и сбежать, а тем более переметнуться к противнику они не могли. Но когда сражение закончилось, бедняг, потерявших голову от страха, пришлось искать по кустам, а также извлекать из подвалов и других укромных мест.

Зато дивы московского Управления, так и не вступившего в бой, уцелели в полном составе. Поэтому часть из них, пятерых, перевели в Петербург в качестве подкрепления. И вот как они себя проявили!

Кузя почувствовал, как внутри закипает злость. Надо срочно разбудить Гермеса Аркадьевича.

Он подбежал к спальне и распахнул дверь: в экстренных обстоятельствах Гермес Аркадьевич разрешал не стучаться.

Хозяин не спал и уже сидел на постели. Видимо, его разбудил телефонный звонок.

– Что случилось? – спросил он, поднимаясь.

– Бунт в общежитии. Москвичи устроили.

– Плохо, – хозяин потер глаза и посмотрел на Кузю. – Среди них двое седьмого уровня.

– Ага. Еще один шестой и два четвертых. Владимир и Казимир справятся… наверное… Если они остальных не перебаламутят.

– Нам только новых жертв не хватало, – бросил на ходу хозяин, направляясь в ванную. Кузя зашел за ним.

– Гермес Аркадьевич, давайте я сразу туда. Помогу. Вы же сами доедете?

– Да, отправляйся, – колдун плеснул в глаза водой и вытер полотенцем. – Я сейчас узнаю, оповестили ли их хозяев, и тоже приеду. Осторожнее там.

– Ага, – обрадовался Кузя, – постараюсь никого не покалечить.

Он обернулся галкой, вылетел в окно и вскоре уже был возле дверей общежития. Вход оказался заперт и заблокирован заклинанием. Почти не одетый дежурный колдун, ежась на холодном ветру, стоял рядом с дверью. Хороший знак. Колдун остался жив и смог выполнить свои обязанности по блокировке общежития. Кузя попытался связаться по ментальной связи с Владимиром. Нащупав его разум, он доложил:

– Я на месте. Что там?

– Ситуация пока под контролем, – ответил Владимир, – можешь зайти.

Кузя принял человеческую форму.

– Откройте, пожалуйста. Владимир разрешил. И Гермес Аркадьевич скоро подъедет.

Колдун прижал ладонь к замку, что-то забормотал, а потом повернул тяжелый медный рычаг, отодвигающий серебряные засовы. Дверь общежития открылась. Сопровождаемый колдуном, Кузя вошел в тамбур, сделал пару шагов и уперся носом в массивную серебряную решетку.