Полицейская прямота ранила Бориса Георгиевича в самое сердце. И потушила свет. Не совсем, конечно. Тихонько тлело.

– Раз у вас в полиции принята такая простота…

– Мы только протоколы писать умеем и водку из графина пьём.

Борис Георгиевич кисло улыбнулся. Если б не нужда – никогда бы не просил об услуге.

– Родион, ты прекрасно знаешь, сколько я для тебя сделал, – начал он отеческим тоном.

Другой младший брат промолчал бы из вежливости. Но не Ванзаров. Известно ведь: ему ума не досталось.

– Будь любезен, перечисли три случая, когда ты для меня что-то сделал.

– Изволь… Когда тебе было десять лет, я повёл тебя на каток на Екатерининском канале. Помнишь? Вот…

– Раз. – Ванзаров загнул палец. – Ещё.

– Ну, знаешь… Много чего было… У тебя неблагодарная память, вспомни сам. – Борис Георгиевич применил приём дипломатических переговоров. – Не о том речь. Ты знаешь, что для карьеры мало талантов и стараний, нужны некие дополнительные факторы.

– Тебе не хватило женитьбы на дочери тайного советника Мертенса, члена Совета Министерства внутренних дел?

Прямолинейность брата была возмутительной. Борис Георгиевич возмутился. Но про себя.

– Родион, чтобы достичь желаемого, надо быть вхожим туда, где решаются судьбы.

– Ты про тюремные камеры? – спросил младший. – Захочешь посидеть – только скажи. Подберём сухую и чистую. Без мышей и клопов.

О, сколько надо терпения, чтобы общаться с полицейским чурбаном.

– Благодарю за приглашение. – Борис Георгиевич владел собой. Всё-таки пригодился опыт переговоров с туземцами. – Мне нужно иное. Не так давно я вступил в Общество любителей бега на коньках, это непросто, но меня рекомендовали. Теперь остался последний шаг…

– Купить коньки?

О небеса, ну почему это чудовище – его младший брат? Ванзаров умел доводить до бешенства лучше супруги Бориса Георгиевича. С виду – сама невинность. Или в самом деле безмозглый идиот?

– Коньки уже куплены, – терпеливо ответил старший. – Мне нужно найти подходы к братству.

Ванзаров позволил паузу, чтобы обдумать: совпадение или…

– Какому братству? – спросил он.

– Не делай вид, что не знаешь. Вы у себя в сыске за такими обстоятельствами всегда следите.

– Конечно, следим. Тебя какое братство интересует?

Тут Борис Георгиевич оглянулся, как настоящий заговорщик, перегнулся через стол и прошипел чуть слышно:

– Братство льда. – И принял самую непринуждённую позу, будто не он это сказал. – Подскажи хоть одного члена. Дальше я сам найду подходы. Поверь, Родион, если бы это не было так важно для карьеры, не стал тебя просить. Помоги, пожалуйста…

За всё доброе, что Борис Георгиевич сделал младшему брату, его следовало бы сдать ротмистру Леонтьеву. Пусть ему расскажет про карьеру. Но ведь это брат, тем более самый умный в семье. Тем более это могло оказаться случайным совпадением. Мало ли о чём болтают в коридорах министерства.

– Откуда ты узнал о братстве?

– Прости, не могу! – Борис Георгиевич развёл руками. – Скажу лишь, что мне по секрету сообщил человек, который рекомендовал меня на каток.

– Почему он не указал тебе члена братства?

– Он сам не знает, ищет туда дорогу. Это всё большой секрет. Даже название братства – большая тайна.

– Что такого в этом братстве? – спросил Ванзаров и поправил ошибку: – Спрашиваю, чтобы свериться с нашими данными.

– У них безграничные возможности. – Борис Георгиевич опять понизил голос, от волнения наверное. – Могут всё. Оказывают любую услугу. Протекцию и так далее. Понимаешь, как это важно для меня.

Ванзаров помнил, что брат спит и видит себя на вершине карьеры министром иностранных дел. Ну или хотя бы товарищем