Да хороша и дочка!
И Софья Павловна моя!
Ну ожидал ли я,
Таких проказ в моём семействе скромном?
Еще добро бы я один —
А то при всех, при сборище огромном,
Поднесть такой мне блин!
А этот Чацкий – как он? Что он?
С ума ль сошёл, иль очень уж умён?
Приехал к нам весь странностями полон
В французское неверье перекрещён,
Всё не по нём, всё гадко…
Кто желчен сам, тому нигде не сладко!..

Далее события развиваются так. От случайно проговорив-шегося швейцара Фильки Фамусов с ужасом узнает, что Молчалин уже как полгода проводит почти каждую ночь в комнате Софьи Павловны. Возмущённый до глубины души он велит гнать его из дома. Но тут в дверях появляется Молчалин, как всегда спокойный и смиренный. Почуяв гнев хозяина, Молчалин падает на колени и просит его быть милостивым:

Молю вас об одном: вы можете сгубить
Меня совсем, о Павел Афанасьич,
Моей отставкой от места! Дайте срок,
Мне прослужить у вас в начальстве, хоть годок!
Уж вот три месяца, Григорий Анастасьич
Наш Прокурор
Меня к отличию представил…
Вы знаете, я честных правил
До сих был пор;
Всем вам обязанный, могу ли…

Фамусов грозится лично поехать в Петербург и отозвать направленное прокурором представление на Молчалина, и даже лишить его уже имеющегося чина. В ответ на это Молчалин признаётся, что он сочинитель и что у Софьи Павловны есть страсть класть на музыку его стихи. Фамусов не верит Молчалину и грозится позвать дочь, заставить их выступать дуэтом.

В это время в кабинет Фамусова входят Софья Павловна и её горничная Лиза. Молодым людям Фамусов пытается устроить перекрёстный допрос. Однако Софья наотрез отказывается что-либо говорить в присутствии Молчалина и просит выгнать его вон. Молчалин уходит, прося Лизу замолвить за него «словцо». Но Лиза отвечает отказом и заявляет о разрыве отношений с Молчалиным. Вскоре уходит и она.

Отец и дочь остаются наедине. Фамусов просит Софью рассказать о ее отношениях с Молчалиным. Та клянётся, что ничего серьёзного между ними нет и быть не может:

Ей Богу, ничего!
Неосторожна я – вот всё! Судите сами
Ну есть ли полюбить кого?
Молчалин! Фи! Я просто принимала
Его как писаря, как мальчика к себе;
Он переписывал те ноты, что играла;
Романсы, что пою…

Фамусов хочет верить дочери, но сомневается в том, поверит ли этому свет, который мерит всё на свой аршин. Софья настаивает на своём и признаётся, что в её жизни был человек, с которым она хотела бы любви. На вопрос отца: «Не правда ли? Ведь он… Чацкой?» Софья отвечает утвердительно, но заявляет, что всё это в прошлом, что её чувства он разделял,

…Но долгая разлука
Любовь рассеяла! За ней явилась скука,
И всё прошло, как смутный сон!
Теперь же, признаётся далее Софья, она:
Как степь – скучна, как камень – холодна!

Фамусов бранит дочь за брошенную фразу, вразумляет, что она в Москве, а не в Париже:

Ведь это только там, все рельсы, пар да газы,
Да галванизм,
Да романтизм,
Да идеалы, да наивность,
Да субъективность, объективность,
Не перечтешь всего, что кончится на: ивность…

На реплику Софьи, что она уже не дитя, Фамусов разражается тирадой по поводу отвергнутых ею женихов:

Из женихов никем не дорожишь.
У одного карманы пусты,
То нос широк, то брови густы,
Один не хорошо шагнул,
Другой некстати там чихнул,
А третий умного не выговорит слова…
Ей, Софья Павловна – попомните Крылова!

На вопрос Софьи, в чём она все-таки виновата, Фамусов отвечает однозначно:

В том, что не за мужем до сих пор!

Софья проявляет полную готовность выполнить волю отца и выйти замуж за того, за кого пожелает «папаша». Обсуждаются потенциальные женихи: Загорецкий, престарелый, но метящий «в действительные» Фома Фомич, богатый вдовец Репетилов, глупый «как пробка» полковник Скалозуб… При этом, вспоминая вчерашний скандальный день бала, Фамусов признаётся дочери: раз она готова выйти замуж хоть за дурака, надо действовать поспешно. Иначе по Москве: