– Что же это такое, мать его, Ангелина Владимировна? – спросил он матерясь.

– Сашка, возьми себя в руки! Лучше объясни мне, как так произошло, что на нашей территории появился труп?

– Ночью все тихо было, а утром, как всегда, пошли с обходом, думали, бомж прибился, а тут такое. Руками ничего не трогали. Ваньку оставили сторожить и сразу вам позвонили.

Только сейчас я увидела рядом с шлагбаумом четвертого охранника Ваньку.

– Все понятно. Ванька, иди сделай копии записей с видеокамер для ментов. Затем обзвони всех сотрудников, узнай, никто из них пропуск не терял, да, и Славку с собой забери, – крикнула я охраннику, – пусть делом займется, а то еще обморока не хватало.

Я обессиленно села на ступеньки у черного входа. Надо было срочно обдумать все произошедшее, но меня некстати отвлек подошедший Верзила.

– Ты кем вообще работаешь?!

– У меня своя типография. Листовки, дипломы, баннеры и тому подобное.

Он пытался еще что-то спросить, но вой сирен заглушил все слова, и мне не пришлось отвечать. Сначала прибыла местная полиция, а через час и из Москвы ребята подтянулись, благо выходной день и пробок на трассе практически нет. Небольшой двор сразу стал напоминать муравейник. Из подъехавшей машины появился хорошо мне знакомый судмедэксперт Пал Палыч Ручкин, колобок, маленького роста, с абсолютно лысой головой и очками с толстенными линзами. Кстати, этот факт совершенно не мешал ему иметь молодую красивую жену. Вслед за ним из машины вылез майор полиции Роман Андреевич Соколов, высокий атлет, с сильными руками и кобурой, которую всегда носил на плечах на американский манер. Он сразу принялся раздавать указания, проигнорировав меня. Я даже немного обиделась, все-таки столько лет не виделись, но за это время он совершенно не изменился. Дело прежде всего.

– Линочка, как я рад тебя видеть, жаль, что только при таких обстоятельствах, – пропел Пал Палыч, целуя меня в щеку. – Ну, что тут у нас?

– Труп женщины, 22–25 лет, следы связывания на запястьях кистей и ногах, волосы перекрашены, на самом деле она блондинка, в глазах цветные линзы, ну а самое интересное у нее под плащом, – отрапортовала я.

– Почему решила, что она блондинка?

– У жертвы на самом деле голубые глаза, да и на лбу есть небольшие остатки краски, видимо плохо смыли. Возможно, покрасили уже после смерти, но это вам виднее. На ногах и руках свежий маникюр, на лице макияж.

– Как в старые добрые времена, да, Линок, – подмигнул мне Пал Палыч и раскрыл плащ, – о Боже, Роман Андреич, посмотри.

Ромка ловко вывернул из-за плеча судмедэксперта. Переглянувшись с Ручкиным, он молча подошел ко мне, взял за руку и стал тянуть прочь со двора. Мы шли молча к маленьким деревцам, выросшим на краю котлована.

– Ты как тут оказалась? – наконец спросил Ромка.

– Ну вот те здрасьте, ни сколько лет не виделись, ни как у тебя дела, ни как поживаешь?

– Да, извини, ты права. Не ожидал, честно говоря, тебя увидеть.

– Я живу в этом городе теперь, – сменив гнев на милость, ответила я, – это моя фирма.

– А частная практика? Ты же раньше вроде оказывала бесплатную психологическую помощь подросткам?

– Так и веду, только в мире цифровых технологий теперь это можно делать дистанционно.

– Лин, ты же знаешь, что это значит, – сказал он тихо, глядя мне прямо в глаза.

– А что это значит? Это может быть просто совпадением. Пал Палыч сделает заключение, там видно будет.

– Что за мужик? – спросил он, кивнув на Сергея, который курил на выходе из арки.

– Сама не знаю, вроде папин старый друг. Просто подвез домой.

– Лицо у него знакомое, никак не припомню, где я его видел. – А потом уже другим голосом, как будто опомнился, Ромка спросил: – Как там Танька?