А вот с расселением славян в VI–VIII вв. в пределах Восточно-Римской империи (Византии) дело обстоит уже иначе. Здесь переселенцы-завоеватели становились численно доминирующими этносами. Правда, ещё больше ста лет назад великий чешский учёный Любор Нидерле отметил на Балканах ряд географических названий, указывающих на присутствие здесь славян в античную эпоху. В наше время всё больше исследователей склоняются к той точке зрения, что славяне не впервые появились на Балканах в VI веке. Они жили здесь и раньше, а в раннем Средневековье они дозрели до образования собственной государственности и повели завоевательную политику. Возможно, что такой массовой и бурной миграции славян на Балканы, как обычно принято думать, не было, а имела место длившаяся столетиями инфильтрация. Некоторые учёные считают, что славяне в Балкано-Дунайском регионе были известны античным географам и историкам под иными названиями, кроме венедов (как с I в. н.э. римляне называли славян, живших к северу от Карпат).

Зато применительно к обширной полосе евразийских степей, полупустынь и пустынь (Великой Степи, как назвал этот природный регион Лев Гумилёв) массовые перекочёвки целых этносов несомненны. И последние из них связаны со знаменитыми походами Чингисхана и его преемников. Считается установленным фактом, что на смену народам иранской языковой группы (скифам, сарматам, аланам), доминировавшим (последовательно сменяя друг друга) в Великой Степи в античную эпоху, постепенно, несколькими волнами, пришли народы тюркские и монгольские. Правда, до сих пор нет однозначного ответа на вопрос: как отразилось это на антропологическом облике средневековых обитателей Великой Степи? А от него зависит ответ на более важный вопрос: какие процессы тут преобладали – вытеснения одних народов другими или же их взаимной ассимиляции?

В отношении же южной ветви тюркской экспансии, в XI веке докатившейся до Малой Азии и положившей начало будущему турецкому этносу, всё в этом смысле ясно: современное население Турции в антропологическом плане не отличается от предшествовавшего ему населения Восточно-Римской империи, говорившего в основном по-гречески. То есть местное население заимствовало язык завоевателей, но в физическом плане ассимилировало их. Точно также обстояло дело в Венгрии, которую кочевники с Урала основали в конце IX века: славянское население восприняло язык покорителей, растворив их при этом в себе. А вот ещё один тюркский народ – болгары, – подчинившие часть славян к югу от Дуная в VII веке, оставили им только своё название, полностью утратив в местной среде не только свой особый облик (если он был), но и свой язык.

В то время как средневековым европейцам немало волнений доставляли отголоски процессов, зарождавшихся в центрально-азиатском этническом котле, на Востоке были свои проблемы. Сюда тоже докатывались волны ВПН, но тем же потомкам Чингисхана удалось здесь лишь основать несколько династий, и то ненадолго. А зато раньше – веках в VII–VIII – экспансия арабов сформировала облик обширных регионов Азии и Африки.

Впрочем, вероятно, и здесь об экспансии именно как о миграции носителей языка следует говорить осторожно. Экспансия была – политическая, религиозная, культурная. Но арабов из Аравии просто физически бы не хватило, чтобы стать преобладающим народом на пространстве от Гибралтара до Инда. В чём же причина того, что господствующим языком здесь стал арабский? Только ли влияние новой религии – ислама? Нет, не только. Язык Корана, как и сам Коран, распространились тут на этнически родственном субстрате. Сирийцам, ассирийцам, арамеям, финикийцам, пунийцам и другим семитским народам региона арабский язык был близок. Литературный язык был ими воспринят легко, а в разговорный арабский они внесли столько модификаций, что, по сути, он распался на несколько отдельных языков. То есть, в Северной Африке и Юго-Западной Азии существенных этнических изменений в начале Средневековья на самом деле не произошло. За пределами пространства, ещё в I тысячелетии до н.э. говорившего на семитских языках, компактная группа арабов до сего дня сохранилась только на востоке Ирана – в Хорасане.