Стивенсон вышел на крыльцо дома и закурил последнюю сигарету. Дым разошелся по телу и мягко обволок его голову, смягчая полет мысли. «Видимо смысл поехать на воскресную службу в этот раз действительно есть.» – подумал он и с интересом посмотрел на тление табака.

Служба закончилась, и прихожане тихо стали расходиться по домам, вставая с грубых и крайне неудобных скамеек, своим неудобством отвлекавших от раздумий о высоком. В этот раз Линда, которая слушала службы всегда с большим вниманием, совершенно не упускала ни одного слова пастора Льюиса, который сегодня в начале службы неожиданно сменил тему своих речей с очередной библейской истории на рассказы о сопротивлении тьме. Сегодня его явно что-то взволновало, так как в другие дни он скорее читал лекции в духе академического профессора философии, когда как сегодня он взмывал руками вверх, после чего камнями опускал вниз, раскрывал веером пальцы и вещал о предмете драматично, словно заправский актер провинциального театра. Присутствующие бабушки были под большим впечатлением, как, впрочем, под таким же впечатлением они сидели и через несколько часов перед сериалом о любви.

Дэвид, в отличие от жены, если и приходил когда-то на службы по большой просьбе жены, то никогда особо не вникал в происходящее, лишь рассматривая строение церкви и особенно витражное окно из разноцветных стекол, возвышавшееся за святым отцом. Джим же давно отказался от этой скучной затеи и всегда был или казался очень занятым школьными делами, чтобы пойти с родителями.

Стивенсон сел в машину и принялся ждать жену, которая ворковала со своей подругой, как это обычно делают дамы в возрасте, со вздохами, поддакиваниями и постоянным киванием головой. Гипнотически не сводя глаз с церкви, он размышлял о смысле того, зачем он, его жена, вообще все эти люди ходят сюда. Как его семье помогли походы Линды за этими библейскими сказками? Что дала Линде ее набожность? Этот крест на стене в гостинной спас ее дочь? «Нет.»-отвечал себе Дэвид. К чему тогда все эти высокие башни, зажженные свечи и ролевые игры с вином? «Да-да. Они всегда найдут объяснение, смысл для всего этого.»

Впереди пробежала уличная собака и скрылась в кустах на другом стороне улицы. «А ведь она спокойно обходится без всех этих побрякушек и посмотрите на нее.» Дэвид помассировал себе глаза и полез рукой за пачкой сигарет. Ничего не изменилось, пачка все также была пуста. «И опять чуда не случилось.» – подумал Дэвид.

Линда села в машину с улыбкой на лице. Муж косо посмотрел на такое развитие событий. Он не видел ее улыбающейся с момента трагедии, но теперь мышцы ее лица совершили неожиданные манипуляции словно гром среди ясного неба.

– Что там такое?

– Я не знаю, может не все еще потеряно. Давай домой. – энергично оглядываясь по сторонам ответила Линда, не поворачивая голову на мужа.

Дэвид не стал ее расспрашивать подробнее, потому что ясно понимал, что Линда снова взяла себе в голову очередную глупость и только зальет его ее потоками. Внешне Дэвид был примерным семьянином, но на его браке уже давно выросли сосульки, которые иногда падали ему и супруге на головы.

Следующие несколько дней прошли также, как и все предыдущие. Дэвид вынашивал планы по расширению своего бизнеса и занимался оперативными вопросами. Его среднего размера сеть городских закусочных была беременна новыми возможностями, которые ей давала хорошая прибыль. Нужно было лишь нащупать точку в окружающем пространстве, которую можно расширить до портала в будущее.

Так думал Стивенсон, занимаясь мозговым штурмом в своем кабинете на втором этаже самого большого ресторана компании «Бифферс», каким он старался его величать. Он отвлекался лишь на базовые потребности и на мысли о Лиззи, которые часто сбивали его с продуктивного настроя. Он понимал, что жизнь идет, но балласт, состоящий из мыслей о дочери, сильно замедляет ее ход и делает краски блеклыми. Последние новости из больницы не давали покоя. «Где же тут хорошая новость? Они обе скверные. Ваша дочь можешь умереть в любую минуту. Вот так новость, чем он вообще мог ее перебить?» – думал Дэвид по несколько раз на дню. Его раздраженный мозг использовал сочетание хорошей и плохой новости доктора как мученика, которого нужно пытать, не давая ему погибнуть.