С трудом дождавшись, когда обоз войдёт в город, я распрощалась с попутчиками, пожелав им как можно скорее распродать свои товары и благополучно вернуться домой, получив при этом в ответ много добрых слов, что меня, несомненно, порадовало, поскольку в этих людях, похоже, отношение к ведьмам мне удалось изменить.

Отыскав неподалёку от рынка постоялый двор, довольно приличный на вид, я сняла комнату, заплатив за сутки вперёд, даже не подозревая, чем всё это в итоге для меня закончится. Но, как говорится: «Знал бы, где упасть, соломки бы подстелил». Падать я не собиралась, самоуверенно глядя в будущее – это и стало моей ошибкой, за которой последовали события, перевернувшие всё с ног на голову.

Дорога выдалась нелёгкой, поэтому вместо того, чтобы прогуляться по городу и осмотреться, я решила основательно перекусить, выкупаться, сделать зелье для поступления и отдохнуть перед рискованной операцией. На постоялом дворе имелись комнаты на любой достаток, и можно было бы довольствоваться обычной, но я решила себя немного побаловать, поэтому сняла на сутки ту, что значилась «со всеми удобствами», коими были унитаз и крохотная ванна, расположенные в отдельном закутке.

Дорого? Да! Но в ведьмовской сумке, что всё время находилась при мне, был небольшой запас монет, и я решила немного раскошелиться, надеясь, что те лекарственные травы, собранные во время прогулки по лесу с бабушкой Серафимой, получится продать какому-нибудь местному лекарю, тем самым компенсировав затраты на проживание.

Казалось, я всё просчитала, но… это только казалось.

Хозяин постоялого двора, улыбчивый толстячок, в конце обеда принёс мне воздушный десерт за счёт заведения, как, впрочем, и нескольким другим девушкам, оказавшимся в харчевне вместе со мной. По возрасту они как раз подходили для поступления в академию, поэтому я логично рассудила, что именно для этого сюда и приехали.

Если обед мне понравился, то десерт оказался чересчур приторным, со странным привкусом, который, по идее, должен был меня насторожить, но то ли я сильно устала, то ли вера в людей после поездки с обозом немного окрепла, но обижать радушного хозяина, болтавшего без умолку о всякой ерунде, не хотелось, и я съела всё.

Первые признаки недомогания почувствовала примерно через час, когда, искупавшись и выстирав бельё, готовила зелье. Голова внезапно закружилась, а в глазах потемнело, из-за чего рука, державшая мерную трубочку, дрогнула. Сколько капель настойки из драконьей чешуи в тот момент упало в сосуд с готовящимся зельем, я не видела, но на новое всё равно ингредиентов уже не было, поэтому, борясь с тошнотой, отлила получившийся раствор в хрустальный флакончик и засунула себе в карман. Это было последнее, что я помнила, потом наступила темнота.

Пробуждение далось тяжело: голова раскалывалась, пить хотелось ужасно, да к тому же кто-то настойчиво тряс меня за плечо, матерясь через слово.

– Очнулась? Это надо же было так напиться, что еле добудился. А ведь такой девочкой хорошей сначала показалась, – надо мной стоял хозяин постоялого двора, вот только от былого радушия не осталось и следа. – Пошли уже вторые сутки, а комната оплачена только на одни, давай денег или уматывай отсюда, пока не вызвал стражу.

Я с трудом понимала, что происходит, пока меня не облили ледяной водой, вопя что-то на ухо. К счастью, это немного привело меня в чувство.

– Сейчас, в сумке… – прохрипела я, еле ворочая языком.

Вот только сумки в комнате не оказалось – ни под столом, ни под кроватью, ни даже в ванной.

– Так, значит? Я к ней со всей душой, а она… бесстыжая, – ярился хозяин и, схватив меня за руку, стянул мамино кольцо, чуть не вывернув палец, – это будет в уплату. К вечеру чтобы тебя здесь уже не было, иначе пожалеешь, что вообще родилась на свет.