– Мама, папа, Антон?.. – просипела я, глядя на то, что осталось от машины. Боль жалила тело, но это сейчас казалось неважным – левой части автомобиля не существовало. Ее сплющило полностью. Мысли в голове ворочались тяжело и неохотно, но я снова просипела: – Мама, папа, Антон?..

– Что? – надо мной склонился мужчина в белом халате. – Лежите, девушка. С вами все будет хорошо.

– Мама, папа, Антон?! – мне казалось, я прокричала эти слова, но мужчине пришлось наклониться ближе, чтобы услышать.

Он ничего не ответил и посмотрел куда-то вбок. Я проследила за его взглядом и увидела рядом такие же носилки, как и мои. На них лежала бледная, израненная осколками мама. Но над ней суетились врачи, и это обнадеживало. А вот дальше…

Дальше стояло еще двое носилок. Только над ними никто не суетился, потому что они были накрыты полиэтиленом.

Мне перестало хватать воздуха, сердце застучало в ушах, и спасительная темнота снова накрыла покрывалом.

Тогда беспомощность и душевная боль стали моими постоянными спутниками. Но боль со временем притупилась, а вот беспомощность лишь сильнее царапала душу. Я была не в силах что-то изменить, кого-то вернуть, отмотать время назад. Не в силах помочь тем, кого любила. Мы с мамой выжили, но кто сказал, что порой жизнь бывает лучше смерти?

В груди начало жечь и нарастать что-то непонятное, огромное, обещающее поглотить меня всю. Стало очень страшно. Я не знала, что со мной происходит. Тело переставало слушаться. Меня затрясло, и парни наконец обратили внимание, что со мной что-то не так.

– Мышка? – обеспокоенно спросил Рэйнар. – Ты чего?

– Слушай, она стала горячая, как печка! – в голосе Мориса послышался страх.

– Инициация? – предположил кто-то сзади.

– Да какая инициация?! С такими физическими показателями она ее не переживет! – Рэйнар подхватил меня на руки. А меня затрясло еще сильнее, перед глазами повисла пелена и я перестала что-либо различать перед собой. – Нужен магистр!

– К-какой?

– Да любой!

– Так поздно уже! – парни растерялись. – Все спят.

На какое-то время повисла тревожная тишина. Но внезапно ее вспорол холодный строгий голос:

– Что здесь происходит?

– Магистр Арнар! – выдохнули парни со странной смесью облегчения, обреченности и досады.

Дела, дела… Дела академии, дела канцелярии. Лето пришлось провести на практике с адептами. Некогда даже отдохнуть и побыть наедине с собой. Можно и не наедине…

Мысли мужчины приобрели фривольный окрас, и он решил, что в ближайшие дни обязательно наведается в город. Есть там у него неподалеку от центра одна приятная вдовушка. А пока можно просто пройтись по территории академии и проверить сигналки. Что-то последнее время все подозрительно тихо. Можно подумать, что адепты перестали шастать без пропуска в город. Точно ведь нашли очередную лазейку или что-то намудрили. С них станется.

Арнар остановился у цветущего дерева – наверняка чья-то курсовая работа, – вдохнул тонкий приятный аромат и ненадолго прикрыл глаза.

Хорошо!

Он всегда любил это время, когда основная масса адептов уже угомонилась и на академию опускалась тишина.

Внезапный девичий крик разорвал идиллию. Потом снова. Не похоже на обычные заигрывания молоденьких вертихвосток.

Арнар быстрым шагом направился на звук.

Представшая перед ним картина была однозначна:

– Что здесь происходит? – стараясь сдержать зубовный скрежет, спросил.

– Магистр Арнар! – выдали парни на одном дыхании и даже с облегчением, что немного остудило зарождавшуюся ярость.

– Так что здесь происходит? Отпустите девушку!

– Не могу! – чуть ли не в панике ответил Рэйнар, один из лучших адептов его факультета. – Кажется, у нее началась инициация!