– Нет! – выкрикнул граф. – Он стоял на столе и был заперт!

– Где ларец сейчас?

– В шкафу.

– Прошу вас, поставьте его на стол и откройте.

– Что это за представление? – вмешался банкир Трегубов. – Я думал, вы собираетесь еще раз осмотреть кабинет.

– Именно это мы и делаем, – улыбнулся я. – Начнем с ларца. Вдруг деньги в нем, а мы их просто не заметили.

– Цирк! – фыркнул банкир.

Но он ошибался. Это был не цирк, а трагедия.

Граф Толубеев поставил ларец на стол и открыл крышку. Для этого ему пришлось достать из кармана еще один ключ – поменьше, и тоже на цепочке.

– Отойдите в сторону, – попросил я. – И смотрите внимательно.

А затем достал из кармана свирель.

При виде свирели банкир Трегубов стремительно побледнел. Его глаза расширились от изумления, челюсть отвисла.

А затем банкир с неожиданным проворством бросился к двери.

– Держите его! – крикнул я полицейским.

Банкира скрутили. Он сопротивлялся молча, с бешеным упорством. И даже укусил одного из полицейских за руку, но не сумел прокусить плотное сукно мундира.

– Наденьте на него наручники! – нетерпеливо скомандовал Зотов.

И повернулся ко мне:

– Что все это значит, господин Тайновидец?

– А вот что, – улыбнулся я.

И поднес свирель Преображения к губам.

Зазвучала мелодия, похожая на детскую песенку. Солнечные пятна на паркете зашевелились. Они менялись, превращаясь в подобие небольших хвостатых зверьков.

– Это же крысы! – пораженно прошептал Зотов.

Да, это были крысы. Только не серые – их шерсть отливала золотым блеском.

Не обращая на нас внимания, крысы одна за другой подбегали к столу и проворно карабкались вверх, цепляясь когтями за дерево.

Вот первая крыса прыгнула в ларец. За ней вторая, третья…

Я играл, чувствуя, как немеют непривычные губы.

Вот последняя крыса вскарабкалась в ларец. Я взял еще несколько нот, и свирель умолкла. В кабинете графа Толубеева повисла напряженная тишина.

Только пыхтел банкир Трегубов, которого держали сразу двое полицейских.

– Взгляните, – пригласил я Зотова.

И первым подошел к столу.

Ларец был полон золотых червонцев. Деньги лежали ровными стопками, как будто их укладывала заботливая рука.

– Вот ваши деньги, Алексей Дмитриевич, – улыбнулся я. – В целости и сохранности. Но, боюсь, вернуть их банку не получится.

– Что это такое? – резко спросил Зотов. – Что за магия?

– Оборотные деньги, – улыбнулся я. – Забытая легенда старых времен.

– Негодяй!

Граф Толубеев пришел в себя и бросился к банкиру.

– Ты! Ты хотел меня обокрасть! Отнять мой особняк. Убью, сволочь!

Полицейские оттеснили графа в сторону, но он продолжал гневно сверкать глазами и кричать:

– Убью мерзавца!

– Думаю, ему обеспечено несколько лет каторги, – усмехнулся я. – Но и это не самое страшное. Посмотрите, Никита Михайлович!

Лицо банкира на глазах вытягивалось, превращаясь в оскаленную крысиную морду. На щеках прорастал густой серый мех.

Трегубов пронзительно заверещал и страшно защелкал длинными желтыми зубами.

Крыса, настоящая крыса!

– Думаю, в его кармане вы найдете точно такую же свирель, – сказал я Зотову. – Он торопился в особняк, чтобы уничтожить последние доказательства. Для этого и портфель прихватил.

И тут в грудь справа от сердца коротко ударило. Это проснулся мой магический Дар.

В глазах потемнело. Пламя в камине стало тусклым, летний день за окном превратился в вечер. Голова закружилась.

Магия решила отблагодарить меня за то, что я следовал своему Пути. Видно, ей понравилось представление, которое я устроил.

– Что с вами, Александр Васильевич? – встревоженно спросил Зотов.

Я ухватился за стол, чтобы не упасть. В полированном вишневом дереве смутным очертанием отражалось окно.