– Мальчик?

Игорь Владимирович затормозил так резко, что я чуть не вылетел через ветровое стекло.

– Если вы решили избавиться от своего младшего внука, – укоризненно сказал я, – то могли бы выбрать более приятный способ.

– Не говори ерунды, – нетерпеливо отмахнулся дед. – Мальчик, надо же! Это лучший жеребец графа Толубеева. Неужели граф решился расстаться с ним?

– Вообще-то, я спас графа от разорения, – скромно заметил я. – И сохранил ему родовой особняк. Так что подобная благодарность вполне понятна.

– Это он мне назло, – неожиданно сказал дед. – Я столько раз уговаривал его продать Мальчика, но Толубеев отказывался наотрез. А ведь я ему огромные деньги предлагал. А тебе взял, и подарил.

Игорь Владимирович возмущался очень натурально. Но я уловил довольные нотки в его голосе.

– А ведь вы надеялись, что так оно и случится, – улыбнулся я. – Потому и попросили меня заняться делом графа.

– И в мыслях не было! —заявил дед.

– Ладно, – примирительно сказал я. – В любом случае, знаменитый жеребец теперь будет принадлежать нашему роду. Кстати, надо бы съездить в Сосновку, посмотреть на него.

– Съездим вместе, – предложил дед.

– Запросто, – улыбнулся я.

И с недоумением закрутил головой по сторонам.

– А куда мы едем?

– Обедать, – напомнил Игорь Владимирович.

– Это я помню. Но куда именно?

Мобиль как раз съезжал с Дворцового моста, оставляя по левую руку Императорский дворец.

– Э, нет, – запротестовал я. – Так не пойдет! Я знаю, куда вы меня везете. Игорь Владимирович, немедленно остановите мобиль! В этот дом я не войду, даже под страхом смертной казни.

– Александр, я прошу тебя, – мягко сказал дед, ничуть не рассердившись на мой возмущенный тон. – Всего один обед. Так нужно.

– В интересах рода? – криво усмехнулся я.

– В интересах рода, – твердо ответил дед.

– Хорошо, – согласился я. – Но разнимать нас вы будете сами.

Мобиль свернул с Главного проспекта на набережную Мойки и остановился возле широких ворот. За воротами, в аккуратно подстриженном парке возвышался малахитовый дворец – с фонтанами и статуями, с позолоченными капителями колонн.

– Вот из того окна я выпрыгнул, когда сбегал отсюда, – мрачно сказал я деду, показывая на высокое окно третьего этажа.

В этом дворце я родился и вырос. И жил до тех пор, пока не перебрался в спальный корпус Императорского лицея.

Двое слуг в кроваво-красных ливреях и черных перчатках торжественно распахнули перед нашим мобилем высокие ворота.

Точнее, ворота открылись при помощи магии. Но слуги присутствовали с важным видом.

Так полагалось по этикету. А этикет – это важно, и точка.

Во всяком случае, так считал мой отец.

– Игорь Владимирович, вы хотя бы предупредили отца, что мы заглянем на обед? – спросил я, рассеянно оглядывая парк.

– Это была его идея, – ответил дед. – Твой отец хочет обсудить важный вопрос, который касается всего рода.

– Меня он на обсуждение не приглашал, – заметил я.

– Тебя пригласил я, – веско отмел мои возражения дед, выбираясь из мобиля. – Я считаю, что дела рода надо обсуждать вместе. Кроме того, ты немало потрудился, чтобы отгородиться ментальным блоком от родного отца. Так что он не смог бы прислать тебе зов при всем желании.

– Да, – коротко признал я.

А о чем тут спорить? Я не видел смысла в общении с отцом. Но раз уж приехал – поздно возражать.

– Саша, я прошу тебя об одолжении, – сменил тон Игорь Владимирович. – Знаю, чего тебе стоит приехать сюда, и ценю это. Ты знаешь, как меня беспокоят разногласия внутри рода.

– Запрещенный прием, – улыбнулся я. – Но вы правы. Постараюсь вести себя хорошо. Надеясь, обед не затянется.