– Что ты говоришь, дон Хуан? – еле смог спросить я. Мне стиснуло гортань, и я с трудом мог дышать.
– Я говорю, что то, что выступает против нас, – не простой хищник. Он весьма ловок и изощрен. Он методично делает нас никчемными. Человек, которому предназначено быть магическим существом, уже не является таковым. Теперь он простой кусок мяса. Заурядный, косный и глупый, он не мечтает больше ни о чем, кроме куска мяса. Слова дона Хуана вызывали странную телесную реакцию, напоминавшую тошноту.
Меня словно бы вновь потянуло на рвоту. Но тошнота эта исходила из самых глубин моего естества, чуть ли не из мозга костей. Я скорчился в судороге. Дон Хуан решительно встряхнул меня за плечи. Я почувствовал, как моя голова болтается из стороны в сторону. Это сразу успокоило меня. Я более или менее обрел над собой контроль.
– Этот хищник, – сказал дон Хуан, – который, разумеется, является неорганическим существом, в отличие от других неорганических существ, невидим для нас целиком. Я думаю, что будучи детьми, мы все-таки видим его, но он кажется нам столь пугающим, что мы предпочитаем о нем не думать. Дети, конечно, могут сосредоточить на нем свое внимание, но окружающие убеждают их не делать этого.
– Все, что остается людям, – это дисциплина, – продолжал он. – Лишь дисциплина способна отпугнуть его. Но под дисциплиной я не подразумеваю суровый распорядок дня. Я не имею в виду, что нужно ежедневно вставать в полшестого и до посинения обливаться холодной водой. Маги понимают под дисциплиной способность спокойно противостоять неблагоприятным обстоятельствам, не входящим в наши расчеты. Для них дисциплина – это искусство, искусство неуклонно противостоять бесконечности, не потому, что ты силен и несгибаем, а потому, что исполнен благоговения.
– И каким же образом дисциплина магов может отпугнуть его? – спросил я.
– Маги говорят, что дисциплина делает сверкающую оболочку осознания невкусной для летуна, – сказал дон Хуан, внимательно всматриваясь в мое лицо, как будто стараясь разглядеть в нем какие-либо признаки недоверия.
– В результате хищники оказываются сбиты с толку. Несъедобность сверкающей оболочки осознания, как мне кажется, оказывается выше их понимания. После этого им не остается ничего, как только оставить свое гнусное занятие.
– Когда же хищники на какое-то время перестают поедать нашу сверкающую оболочку осознания, – продолжал он, – она начинает расти. Говоря упрощенно, маги отпугивают хищников на время, достаточное для того, чтобы их сверкающая оболочка осознания выросла выше уровня пальцев ног. Когда это происходит, она возвращается к своему естественному размеру. Маги древней Мексики говорили, что сверкающая оболочка осознания подобна дереву. Если ее не подрезать, она вырастает до своих естественных размеров. Когда же осознание поднимается выше пальцев ног, все чудеса восприятия становятся чем-то само собой разумеющимся.»
Книга «Активная сторона бесконечности» (1997), Карлос Кастанеда
Так же, в книгах Карлоса Кастанеда: Дон Хуан рассказывал, что схватка с «Олли» может закрутить человека в смерч и перенести на какое-то расстояние от места схватки. По средствам такой схватки с неоргаником человек может умереть или выйти победителем получив силу и знания «Олли».
А теперь давайте вспомним Вангу, известнейшую болгарскую прорицательницу, которая потеряла зрение в юности, после того как её подхватил смерч и перенёс на какое-то расстояние. После этого она ослепла, но стала видеть по-другому, получив сверхспособность. Комментарии как говорится излишни.
С одной стороны, «духовная брань», как практический способ, весьма непрост и требует от мистика серьёзных волевых качеств, лишенных при этом ложных убеждений и ложной марали. С другой стороны весь мистический путь развития личности можно смело свести к противостоянию и взаимодействию с сущностями из неорганического мира. Духи коварны и мстительны, утрачивая власть над человеком, они всегда стремятся к реваншу.