Вечер выдался тёплый. Они промелькнули мимо освещённых окон танцзала, скрылись в направлении пустыря. Эльга наконец смогла перевести дух. Болтовня о пустяках отвлекала от тяжести на сердце, снимала напряжение. Августовская ночь посылала им яркий свет звёзд. Эля смотрела вверх, думая, что если б люди чаще поднимали глаза к небу, сияющему миллиардами созвездий, к этой первозданной красоте, то осталось бы меньше низости с подлостью, чего нахлебалась сегодня с лихвой.

Пара добрела до деревенского паба, Кучерявый заказал пива, она от напитка отказалась, сошлись на солёных орешках. Посидели недолго, домой возвращались через поля, ступая ногами по выпавшей росе. Эле было всё равно, с кем делить время, лишь бы отчаянье не завладело всем её существом. Юноша отвлекал шутками, девчонка, не вникая в смысл, натянуто улыбалась, думая о своём.

Резко остановившись, Андрей отчаянно, будто решившись на нечто очень трудное, притянул Эльгу к себе. Та не отстранилась, поняв намерения молодого человека, её подталкивала к несвойственным поступкам необходимость забыть Олега с его сладкими, зачаровывающими поцелуями, стереть из памяти запах, ласку рук вчерашнего гостя, поменять нежность одного на мягкость другого, перечеркнуть события прошлой ночи. Разрешив тёплым, по-детски припухлым губам Кучерявого прижаться к своим холодным, Эля ощутила разочарование – поцелуй не обжигал, не возбуждал, показался пресным, совершенно безвкусным, вообще никаким. Недовольная Эльга отстранилась.

«Не то, – сухо подвела итог. – С твёрдыми, упрямыми губами Олега несравнимо. Эти младенческие касания не помогут переключиться, скорее толкнут обратно».

От второй попытки девушка увернулась. Смущённый Андрей проводил спутницу до дверей общаги. Эля не пригласила парня на чай, не обратила внимания на намёки, отвергла прощальное прикосновение, безучастно прошептав об усталости, скрылась за дверями.

В номере она вжалась в стену возле кухни, позволив слезам обиды стекать по щекам вместе с остатками туши на ресницах. Дрожь отчаяния терзала тело. Добравшись до кровати, укуталась в покрывало, хранившее запах её Кузнечика. Хорошо, что Рина ушла на ночь к Сергею в соседний номер.

– Странная, – беззлобно выговаривала девчонка подушке, пытаясь увести мысли в сторону. – Через ночь соседа обслуживает, иногда днём тоже, и в обеденный перерыв с ним же спит, а в свободные вечера солдатика из казармы привечает, время от времени Коста ею пользуется. Как так можно? Ещё умудряется держать любовников в тайне друг от друга! Ловка!

Однажды Ринка, оправдываясь, попыталась объяснить:

– Сергей опытный, с ним хорошо. Антоша молодой, я его обучаю, тот манит новизной, свежестью. Мне опять хорошо. Ну а Коста наскоком берёт, разнообразием. Опять устраивает.

Теория показалась дикой, но не ей женщину судить.

Тишина и полумрак комнаты успокаивающе окутали Элю. Она начала складывать общую картину из обрывочных сведений. Получалось, что из-за временного отсутствия некой Веты, официальной девушки Олега, Эльга превратилась в утешительный приз для парня, в банальное развлечение. Если позволить всему продолжиться, остаться с ним, то непременно увязнет в болезненной ситуации. Для него она никто! Ей уже нанесён урон, а как привыкнет, прирастёт душой, вообще трудно станет уйти, придётся рвать по живому, с мясом. Такое не выдержать! Значит, необходимо остановиться!

Но почему так тянут его губы?! Он стоял на дискаче, не пытаясь поговорить с ней, пригласить, ничего не захотел предпринять. Ему, видно, безразлично, с кем ложиться, кого целовать, ласкать. Эля должна была всё понять сразу. Ещё тут, в комнате, Серёгин отдал её Вальке, будто вещь, чтоб тот оценил новую игрушку, наблюдал за руками друга, которые в танце прижимали, шарили по спине девушки, и не реагировал. С Андреем тоже ни одного протестующего жеста. Даже друзья Кузнечика как-то обозначили своё отношение. Она же его унизила, ушла с другим, когда все знали об их ночных похождениях, а Олег смолчал. Эля никогда не покажет боль, парень не сможет похвастаться победой ни перед кем. Точно – победа! Похоже на истину! Верно, с ребятами поспорили на неё, кто быстрее сломит сопротивление, уложит на спину, подчинит. Поэтому он так упорно её добивался. И ведь почти выиграл! Перед мужиками растрепал, те и пошли стройными рядами проверять. Он развязно держался в номере – видно, отчитывался.