Боги, с каких это пор я мечтаю о таком во время работы?

Стуча каблуками-лодочками, пересекаю мраморный вестибюль небольшого VIP-терминала аэропорта. Секьюрити и паспортный контроль здесь проходит намного быстрее и приятнее, чем для обычных путешественников. Ради такого даже начинаешь задумываться о собственном частном самолете.

- Я просил их подготовить зал в отеле к моему приезду! – слышу строгий голос, сквозящий пассивной агрессией. – Мне плевать, что он был забронирован до меня. Я их постоянный клиент и плачу в два раза больше за быстроту услуг. Разберись с этим!

В терминале на мягком кожаном диване расположился один единственный человек. Пять теней в виде секьюрити даже не считаются – они стоят неподвижно и не издают ни звука, словно каменные изваяния.

Обладатель холодного, режущего осколками по венам, баритона сидит спиной ко мне. Одна его рука расположилась на спинке дивана, а вторая держит смартфон у уха. Черный костюм обтягивает широкие мужские плечи, а ступня в наполированной туфле закинута на ногу. По голосу и не скажешь, что он расслаблен, а вот поза кричит о другом.

Выпрямляю плечи, поправив жакет, и уверенной походкой огибаю диван. Под пристальным взглядом мужчины усаживаюсь в кресло напротив и прошу пропорхнувшую ко мне на цыпочках официантку о чашке латте на овсяном молоке. Она быстро кивает и также быстро испаряется, словно ее тут и не было.

Нервно роюсь в сумочке в поиске сама не понимаю чего. Почему-то мне страшно поднять взгляд на заказчика. Будто его ледяная аура заставляет каждую нервную клетку в моем теле встать на дыбы и напрячься, словно натянутая струна.

Мужской голос стихает после короткого «на связи» и теперь слышна только мелодичная музыка, льющаяся из колонок терминала. Борясь с собой, все-таки, отрываюсь от сумки и встречаюсь с ярко-голубыми мужскими глазами. Они словно два озера заставляют тонут в своей пучине, притягивая магнитом свою жертву.

Все мысли тут же вылетают из головы, а от смущения не остается и следа. Лишь нервная дрожь охватывает мое тело. Чувствую себя, будто добыча, пойманная ловким хищником. Все сенсоры орут об опасности и мне это совершенно не нравится.

Мужчина совершенно не выглядит на пятьдесят восемь лет. Я бы дала ему максимум сорок пять: подтянутое тело, морщины только мимические, будто он долго улыбался на солнце. Все что его выдает это седые волосы. Он ловким движением ладони, покрытой выпирающими венами, прилизывает их назад, но непослушный локон все равно падает на его лоб.

- Ева? – коротко спрашивает он, изучающе склонив голову. Есть в этом движении что-то… Дикое. Властное. Внушающее страх.

- Егор Павлович? – отвечаю вопросом на вопрос, нагло дернув уголком губ и бровью.

Мужчина удовлетворенно хмыкает и, не отрывая от меня взгляда, вновь откидывается на спинку дивана.

- А ты мне нравишься, - легкий намек на улыбку трогает его губы. – Думаю мы подружимся.

20. Глава 19. Ева

В обычной жизни я далеко не ласковая кошечка, скорее дикая пума с любовью дерзить по поводу и без. Милая девочка с белыми бантиками в волосах я только со своими клиентами, которые хотят меня именно такой. К каждому я интуитивно нахожу подход. Улавливаю вибрации мужчины, считываю по взгляду и манере общения в какой именно роли он хочет меня видеть.

С Егором Павловичем во мне просыпается только одно чувство – самосохранения. Острый язык сам выдает фразы, будто я перехожу в наступление до того, как это сделает Воскресенский. Животный страх треплет меня по загривку, не давая расслабиться.

Вот и сейчас, в нескольких тысячах футах над уровнем моря я сижу напротив него и не могу расслабиться. Колени плотно сжаты вместе, плечи напряжены, а пухлые губы превратились в тонкую полоску. Обычно я держу лицо, но это уже второй человек за последний месяц, который выводит на открытые эмоции.