И все же он слишком болтлив. К чему это многословие, ведь нужно лишь одно – узнать, где находится жена. Он вроде пытается замутить воду, взбаламучивая осадок на дне горшка. Мужчину вновь охватило беспокойство.

В запись, начатую с отметки 68, не включены: отказ жены подвергнуться осмотру, сообщение о том, что в поисках десятииеновой монеты она направилась в приемный покой амбулаторного отделения, поскольку все это подробно изложено в свидетельских показаниях охранника – отметка счетчика 206, – приведенных в моем донесении. Опираясь на показания охранника, попытаемся восстановить все, что относится к загадочному исчезновению жены. Частично я попытался дополнить их сведениями, которые получил позже.)

Охранник был в смятении. Не явись сюда мужчина собственной персоной, он бы, наверно, представил все так, будто ничего и не случилось.

В восемь часов восемнадцать минут, когда ему позвонила посредница Мано, охранник как раз передал пост своему сменщику – процедура эта всегда начиналась в восемь ноль-ноль – и только что вернулся в дежурную. Для него процедура смены состоит обычно в следующем: прежде всего, смотрясь в ручное зеркальце, он причесывается, считает выпавшие волоски, внимательно проверяет воротник белого халата. Халат у охранника короткий, доходит лишь до бедер, ворот с черной окантовкой, небрежность сразу бросается в глаза. Затем, убедившись, что связка ключей в полном порядке, он выходит в дверь напротив запасного выхода и по узкому специальному коридору направляется в приемный покой амбулаторного отделения. Это огромный зал чуть ли не с теннисный корт. Если смотреть от входа, с правой стороны – окошки аптеки и расчетного стола, слева – окошки регистратуры, прямо – проем метров в пять шириной, отгороженный стальной противопожарной шторой, ведущей в диагностический и процедурный кабинеты. Над аптечным окошком – электрическое табло, показывающее номер готового лекарства. Больше половины помещения занимают повернутые к табло девять скамей, стоящие в четыре ряда, – это едва ли не вся мебель приемного отделения. В левом нижнем углу стальной шторы – небольшая дверца. За ней слышен голос дневного охранника, ведущего перекличку уборщиц.

Без пяти восемь звучит сирена. Ночной охранник, внимательно осмотрев приемное отделение, отпирает дверцу. В нее, пригнувшись, входит дневной охранник. На нем точно такой же короткий халат, ворот с черной окантовкой. Они обмениваются установленным приветствием. Передается связка ключей. О чрезвычайных происшествиях сообщается устно или письменно.

К этому времени приходят на работу фармацевты и служащие. Со второго этажа (здание построено на крутом склоне, поэтому вход – на втором этаже), где у каждого сотрудника свой запирающийся шкафчик для одежды, они спускаются по лестнице прямо к своим рабочим местам. За окошками начинается оживленное движение, но в приемном покое по-прежнему полная тишина. Охранники вместе обходят помещение. Это не более чем ритуал, лишенный всякого смысла. На этом передача дежурства заканчивается, дневной охранник отпирает туалет и кладовку с принадлежностями для уборки помещения и подает знак через дверцу в шторе – тут же, оживленно обмениваясь новостями, входят пять уборщиц и начинают свой рабочий день. Дневной охранник направляется в дежурную, а ночной – свободен.

Однако в то утро все было немного по-другому. Машина «скорой помощи» доставила больную, которой интересуется мужчина. Причем с того момента, как она отправилась в приемный покой за десятииеновой монетой, пошел уже пятый час. Никто за ней так и не приехал. Охранника охватило дурное предчувствие. Отвратительное ощущение, как от запаха тлеющего в пепельнице окурка. Пойти и все выяснить почему-то побоялся. А теперь уж ничего не поделаешь – хоть наизнанку вывернись. Может, устав от поисков монеты, она присела на скамью и задремала. Значит, еще до пересменки нужно было достать ей во что переодеться и потом тайком выпустить ее через служебный вход. С ней вполне можно было договориться, и любая посредническая контора взялась бы выполнить заказ в кредит.