– Мы оба с тобой знаем. Тебе край, как нужна эта работа. Все зависит сейчас только от тебя!

_______________________________

4. 4. глава 4

* * *

– И что делать теперь, Мариш, а?

Утром я пулей вылетела из кабинета Бурыкина.

Хотела тут же бросить на стол заявление про увольнение.

Но здравый смысл все же взял верх над эмоциями. Уволиться я успею всегда!

– Говорю тебе. К Василию присмотрись. Какие варианты, Оль?

Подруга только качает головой.

– Он тебе и защита от Бурикина и перед органами опеки полноценная семья будет! Да и Марточку не обидит! Как за свою всегда за нее горой! Даже когда ты ее ругаешь!

А я судорожно ищу эти самые варианты!

Лихорадочно пролистываю ленту объявлений с работой. Но городок маленький. Не зря отсюда все уезжают!

– Никакой приличной работы нет, – вздыхаю, чувствуя, что в глаза уже будто песка насыпали. Или толченого стекла.

– Фриланс еще какой-то найти можно. Или официанткой.

Но и это не официальная работа.

А с официантками, как и с кассирами и продавцами, у нас в городке вообще текучка.

Их принимают на несколько месяцев испытательного срока. А после, придравшись к чему-то, просто не подписывают документов на трудоустройство. Хозяевам так выгодно. Платить практически ничего не надо. Ну и, плюс к тому, нет никаких проблем, которые бы возникли, если захотелось бы уволить официального работника.

– Сволочь какая Бурыкин, а?

Маришка, как фурия, расхаживает по комнатушке в распахнутом халате.

– Нет. Ну сволочь же! Ему вообще лет сколько? О душе пора думать, а туда же! Девушку молоденькую ему подавай! Богом себя возомнил!

– Ой, Марточка. Ты уже встала? Пойдем, малыш. Умываться и зубки чистить. И кашку твою любимую кушать!

Улыбаюсь малышке, а у самой слезы на глазах.

Видно, выбора нет. И снова придется куда-то бежать. Съезжать с уже насиженного места.

В никуда! Здесь хоть бы места родные! И Ирочка Олеговна, которая , как родная, с детства!

– Доблое утррро, мам.

Малышка сонно потирает глаза.

« Р» еще не выговаривает. Иногда оно в « л» у нее превращается, а иногда в рррррычание, смешное такое. Только вот сейчас не до смеха.

– А дядя? Уехал?

Внутри начинается шторм.

Не забыла, значит, вчерашнего дядю! Ох… Лишь бы он сам малышку мою забыл!

– Уехал.

Глажу Марточку по голове. Приглаживаю растрепанные, как у чертенка, волосы.

– А я думала… Я ему не понравилась, да?

– Малыш. Ну? Что ты такое говоришь? Ты разве можешь кому-то не понравится? Ты же у меня… Самая-самая! Самая лучшая и красивая! Моя принцесса!

– Тогда почему он моим папой быть не захотел?

– Малыш.

Присаживаюсь рядом с доченькой на корточки.

– Разве нам с тобой плохо вдвоем, а? И тетя Маришка. Она же тоже с нами! Разве нам мало? Ты мне лучше скажи. Кто тебя стишку этому научил, мммм?

– Витька. Он тоже загадал, чтоб у него папка появился. Вот мы с ним для этого стишок и выучили! Ну. Как заклинание. Всегда же чудеса после них случаются! Я же волшебница!

– Конечно. Волшебница.

Качаю головой.

Все принцессами хотят быть. А моя малышка вечно волшебницей.

– Только вот плохая я волшебница. Или… Я плохая? Вообще? Да?

– Ну, что за глупости, малыш. Ты у меня самая-самая лучшая! Просто это же чужой дядя. Он приехал только подарки вам раздать. У него дел много. И, наверное, своя дочка его дома ждет. Мы же не можем забирать папу у другой девочки, правда?

Говорю, а у самой ком тяжелый в груди.

Я запретила себе вспоминать Рогожина.

Первый год еще следила постоянно за его жизнью.

Даже…

Где-то в глубине души надеялась. Что вернется. Приедет. Сгребет в охапку и скажет, как же сильно он ошибся! Дурочка. Воображала себе, как прощение вымаливать будет! И как я не прощу. Ну, поначалу. А потом… Ради Марточки… Ну, может, и подумаю.