– Фараона? – переспросил Алексей.

– Хах. Как думаете, на пирамиды и загорелых египтяночек, щеголяющих топлес, можно рассчитывать или не стоит? – пошутил Сергеев, коего проигнорировали.

– Я не в курсе, кто такой Фараон… – обрубил Василий.

– Окей, вернёмся к человеку с распечатки. Что обычно он у Вас покупал?

– Резиновые маски. За всё время я продал ему их с десяток…он говорил, для коллекции. И ещё, что он любитель попугать детишек, – усмехнулся мужчина.

– Знали бы Вы, кто он – не цитировали бы его столь иронично, – вклинился Павел, теребящий галстук с золотым зажимом.

– Он не обмолвился, куда держит путь? – продолжал копать детали капитан.

– Не припоминаю…

– Хорошо. Спасибо за предоставленную информацию, – поблагодарил Трофимов, и лейтенант нажал кнопку “STOP” на диктофоне.

Алексей изъял у продавца распечатку и уже направился к двери, как мужчина окликнул его:

– Ой, подождите! Я кое-что забыл…голова соломенная. Когда тот тип приходил сюда последний раз, он дал мне это, – и Василий, заглянув за стеллаж, нагнулся, поднимая какой-то экспонат. Сергеев снова включил записывающее устройство. – Точнее, швырнул на прилавок. Чуть не разбил кассовый аппарат. Сказал, дарит на память, так как больше я его не увижу. Вещь, вроде, из его жилья, – растолковал мужчина и ухмыльнулся. – И где же он, интересно, обитает?

– Действительно, – промычал удивлённый капитан.

– Я тогда убрал его “сувенирчик” в уголок. Намеревался выкинуть. Мне лишний хлам без надобности! – и продавец отгрузил Трофимову ручной пожарный ствол с истёршимся ремнём для переноски и насаженной на корпус частично подгоревшей оплечкой красного цвета.

Приняв и пристально осмотрев находку, Алексей простился с продавцом и вместе с лейтенантом удалился из душного помещения.

30

Заткнув топор за пояс грязных брюк и облизав бугор на месте среднего пальца левой руки, высокий лохматый мужчина в чёрных берцах вышел из лесной чащи. Он поднялся на пустующий перрон железнодорожной станции Малых Дуко́в и проследовал в конец платформы к небольшому зданию с двускатной крышей, широкими окнами и выцветшей вывеской “КАС.Ы”, где благодаря каким-то вандалам отсутствовала буква “С”.

Дровосек открыл хрустнувшую петлями входную дверь, возле коей имелся разваливающийся деревянный ящик с затвердевшим песком, откуда торчал погнутый совок, и юркнул внутрь, после чего с опаской огляделся.

В зале ожидания, ровно, как и снаружи, никого не оказалось. Настенные часы стояли; буфет, чей лоток пылился без продукции, не работал, и помещение было погружено в тишину. Скамьи, расставленные хаотично, создавали впечатление полного беспорядка.

Некто шмыгнул носом и неспешно, поскрипывая прогибающимися досками пола, зашагал к окошечку, через которое велась продажа билетов.

Смотритель станции, подслеповатый старичок с пучками седых волос за ушами, выбрел из служебной двери и, различив крепкий силуэт появившегося человека, услужливо осведомился:

– Что Вам угодно, мистер?

– Рассеянность не порок, правда, Тарас? – с ухмылкой подметил мужчина, забитый специфическими татуировками.

– А, это Вы, Максимушка! – воскликнул смотритель, всплеснув руками.

– Я, я, Тарас! – подтвердил тот и добавил. – Давно что ли линзы не протирал? Не признал меня сразу…

– Да их что протирай, что не протирай…один хрен крот кротом, – отмахнувшись, с досадой прокряхтел старик.

– А где Ангелина и та доброжелательная буфетчица? – полюбопытствовал дровосек. – На обеденном перерыве что ли?

– Ангелина приболела. Буфет же отчего-то временно закрыли. Поэтому сегодня я тут за всё отвечаю, – объяснил смотритель и похвастался. – Даже билеты продавать мне доверили. Однако народ ещё не захаживал…