– Ну все, довольно. Вы отвратительный танцор и вот-вот оттопчете мне ноги. Ступайте прочь!

Граф, вальсируя, вывел Дэниела за пределы танцевального круга и, бросив его в толпе, отправился на охоту за новым бокалом игристого.

Пузырьки щекотали нос. Немного кружилась голова. И шутка, разыгранная с незадачливым охотником на лис, казалась намного смешнее, чем была на самом деле. Да и вообще все происходящее Джеймса скорее веселило… а Франческу – злило.

Ричард улыбался мисс Тальбот и о чем-то мило с ней беседовал. Так и не скажешь, что ему не по душе эта помолвка. Лжец! Фрэнни сжала кулаки, вновь увидев Дика. Тот вел свою невесту куда-то в сторону, к огромным окнам, вдоль которых стояли гости, решившие отдохнуть от танцев.

– Джейн, вот вы где…

К ней спешил Герберт – баронет, которому она обещала следующий танец. Распорядитель объявил полонез. Заиграла торжественно-неспешная музыка. Франческа подала руку Герберту и покорно пошла с ним танцевать, с тоской ощущая, как спадает кураж, как исчезает непродолжительное лихорадочное веселье, вызванное игристым вином.

А Ричард все разговаривал со своей невестой и даже не смотрел в сторону Джейн. Так правильно. Так и должно быть. На что она рассчитывала? Живые не могут любить мертвых.

– Вы плачете, Джейн? – изумленно спросил Герберт.

– Плачу? Нет, вам показалось. Простите, мне очень душно. Нужно выйти.

– Я провожу вас.

Молодой человек осторожно отвел девушку в сторону, а затем они подошли к длинному столу, где на специальном подносе стояла ледяная скульптура, изображающая орла.

– Вас что-то расстроило?

Леди Кавендиш покачала головой.

– Нет.

Тонкая нить, натянутая над пропастью, опять норовила ускользнуть из-под ног. Целых два года Фрэнни жила в покое и тишине. И ей стало казаться, что так будет всегда. Но равновесие нарушено. Ричард помолвлен с другой, и непохоже, будто он о чем-то жалеет.

– Мне нужно идти, – сказала решительно девушка. – Спасибо за танец.

– И вам точно не нужна моя помощь? – уточнил Герберт, не сводя с нее встревоженного взгляда.

– Не нужна.

Слегка поклонившись, молодой человек оставил наконец ее в покое. Когда он ушел, девушка поспешно направилась прочь из зала. Она хотела как можно быстрее покинуть дворец. Здесь, среди веселящихся живых людей, ей вдруг стало холодно, темно и страшно. Зубы отбивали мелкую дробь, которую лишь с трудом удавалось скрывать.

Нет, ей оказалось слишком тяжело вспоминать жизнь. Мертвой быть проще. Мертвые не любят, не страдают, не испытывают боли, не боятся.

Смех, веселье, звуки музыки. В коридорах полно народа… Франческа почти бежала к огромным дверям. Прочь, прочь, как можно быстрее прочь отсюда!

Вырвалась. Холодный ветер ударил в лицо. Девушка замерла, тяжело дыша, прижимая руку к груди.

Свет фонарей отгонял сгустившуюся мглу от ярко горящих окон герцогского дворца. Шел дождь. В воздухе пахло сыростью, прибитой пылью, мокрой травой и… ночью. Падающие капли мельтешили в ярких лучах светочей, и казалось, будто пошел снег. Холодно. Как же холодно и пусто!

Выскользнув на мраморные ступени парадного входа, Фрэнни вышла под дождь и подняла голову к небу. Расшитая бисером и блестками маска мешала. Девушка сняла ее и отшвырнула прочь. Как жаль, что с остальными масками так не справиться – слишком сильно они приросли к душе.

Игнорируя удивленные взгляды стоящих у входа лакеев, она спустилась по лестнице, перешла через подъездную дорогу и углубилась в небольшой парк. Красивая прическа и платье… зачем они той, что умерла много лет назад? Испортятся – и не жалко.