Помимо проверки подозрительных на ведение шпионажа фактов, достаточно значительный объем в повседневной работе контрразведывательных подразделений занимали мероприятия, связанные с обеспечением безопасности войск. К их числу, например, относятся меры по поддержанию режима секретности в штабах воинских частей и соединений, оперативному обеспечению проведения военных учений др.

Так, к примеру, в августе 1912 г. в Московском военном округе проводились учения («подвижные сборы») войск, в которых приняли участие части и соединения 13-го, 17-го и 25-го армейских корпусов. В период с 19 по 22 августа войска должны были совершать маневры в районе Москва – Серпухов – Малоярославец и завершить учения в районе Подольска. Окружной генерал-квартирмейстер штаба МВО дал указание начальнику контрразведывательного отделения принять меры для воспрепятствования проникновению в район маневров иностранных военных разведчиков и других подозрительных лиц.

Для обеспечения учений фактически была сформирована оперативная группа, которую возглавил помощник начальника КРО штаба Московского военного округа ротмистр Берман. В его распоряжение были выделены два нижних чина жандармского эскадрона, состоящего при штабе округа, а также предоставлена верховая лошадь. В подчинении Бермана также находились агенты (сотрудники) КРО штаба округа П. Яковлев, К. Цвеленьев, С. Буячкин и агенты Московского охранного отделения Н. Туркин и И. Лысенков. Причем последние были снабжены временными удостоверениями, подписанными начальником КРО подполковником В. Г. Туркестановым. В удостоверениях подтверждалось, что агенты командированы в район учений войск по делам службы. Все материалы, связанные с обеспечением учений (план проведения учений, схемы, отчетные справки и т. п.) концентрировались в отдельном деле контрразведывательного отделения.

Наблюдательные агенты КРО и охранного отделения, входившие в группу ротмистра Бермана, выдвинулись в район учений еще до прибытия войск. Как правило, в период передислокации войск и непосредственного проведения учений они вели наблюдение на железнодорожных станциях (Химки, Тарасовка, Мытищи и др.), в местах временного расквартирования частей с целью выявления лиц, проявлявших интерес к учениям. Так, к примеру, была зафиксирована попытка жителя Рязанской губернии некоего Чернова сфотографировать войска. На запрос ротмистра Бермана Рязанское губернское жандармское управление сообщило, что компрометирующими материалами в отношении него не располагает.

Но в ряде случаев наблюдение носило более конкретный характер и организовывалось за лицами, в отношении которых уже имелась информация о возможной причастности к ведению шпионажа. Так, например, упомянутый выше агент С. Буячкин был целенаправленно командирован в Подольский уезд для организации негласного наблюдения на период учений за проживающим в имении Фрейнград капитаном артиллерии шведской армии В. Сальменем.

После завершения учений ротмистром Берманом был представлен подробный доклад об итогах работы его группы. Обращает на себя внимание тот факт, что поступавшая в ходе обеспечения военных учений информация о подозрительных действиях тех или иных лиц проверялась в достаточно сжатые сроки.

Работа по оперативному обеспечению проводившихся учений войск продолжалась и в последующие годы и носила в целом, как и многие другие мероприятия, рутинный, «дежурный» характер. Однако периодически в процессе своей будничной работы накануне Первой мировой войны контрразведывательные подразделения встречались с интересными неординарными приемами и способами ведения разведки спецслужбами Германии и некоторых других стран.