Рассказывая, Гошка нервничал.

Он старался казаться спокойным, и голос его звучал ровно, отстраненно даже, только пальцы выдавали волнения. Они то вздрагивали, то цеплялись за пуговицу пиджака, дергали ее, отпускали, чтобы найти следующую…

– А я был зол на отца. Сначала он от нас избавился ради Марины, потом вернул, но посадил на поводок. Меня вроде бы на фирму устроил, только я бы и сам устроился. Я хотел свое дело открыть. Просил денег, в долг просил, и не такую уж большую сумму, но отец не дал. Сказал, ни к чему конкурентов плодить… И главное, потом мне в кредитах отказали. Я в семь банков обращался и везде получил отказ. Как же, везде знакомые папаши… Пришлось идти к нему работать, вроде как на семью, а выходило, что на него с Мариной. Нет, он без устали повторял, что когда я опыта наберусь, то он полностью отойдет от дел, передаст фирму… Некоторое время я даже верил. Наивен был. А потом осознал, что, пока отец жив, мне фирмы не видать. Про завещание, скажу наперед, никто не знал. В общем, у меня скопилось достаточно обид, чтобы не отказаться от ее предложения, хотя бы чтобы отцу отомстить.

– Не испугался?

– Чего?

– Ну… – Макс провел ногтем по гнутому подлокотнику. – Это ведь по-всякому повернуть можно было… К примеру, обвинила бы тебя в изнасиловании.

Гошка вздохнул. И сел в кресло.

– Да, поначалу я и решил, что она просто хочет выставить меня, но потом… Марина задыхалась в этом доме. Он для нее клеткой был. И отец мой, он не уставал повторять, что Маринку вытащил из такого дерьма, о котором и вспоминать неохота. Он и меня-то этими разговорами достал неимоверно, что уж про нее говорить?.. Маринка бы ушла, если бы не контракт. Понимала, что дернется, и окажется на улице. А она привыкла к роскоши. В общем, мы поладили. Мстили папаше, он и не догадывался, думал, что если она тут сидит, то и изменить не может. Знаешь, теперь понимаю, насколько они похожи… Папаша тоже всю прислугу мужского полу рассчитал. Дошло до того, что в доме работали семидесятилетние старики… Не важно. Главное, что, как ни странно, мы с Маринкой ладили.

– А наследство?

– Наследство, – протянул Гошка. – Наследство – это такое дело, тут уж, как в пословице, дружба дружбой, а деньги врозь. Марина, как завещание зачитали, так сразу себя владычицей морскою вообразила. Выставила меня, Варьку с Женькой… Суд. Скажем так, шансы у нас были неплохие, хотя процесс я затеял исключительно ради мирового соглашения. Маринка, при всей своей вспыльчивости, вовсе не была дурой. Как отошла от первой эйфории, так и сообразила, что сама она с отцовскими делами не управится. Нет у нее ни знаний, ни опыта, а без знаний и опыта весь этот бизнес растащили бы за год или и того меньше. Она все поняла…

– А вы?

– Я это изначально понимал, более того, скажем так, у меня было чем воздействовать на Марину, поэтому за себя я не боялся… Как бы там ни было, мы довольно быстро нашли с ней общий язык.

– Судебные разбирательства, насколько знаю, тянулись около двух лет, – заметил Макс.

Он изредка бросал взгляды на Алину. А она… Она чувствовала себя неуютно в этом доме. В этом наряде.

Будто в перьях ее изваляли, честное слово.

– Не со мной. Мы договорились в течение пары месяцев, и Варваре сразу были предложены неплохие условия, как и Женьке, но им тогда показалось мало. Вообще-то, им и сейчас кажется, что тогда я их обманул… Они думают, что судом получили бы больше.

– То есть мировое соглашение подписывать они не хотели?

Алина подошла к окну. Ее маневр остался незамеченным, мужчины были слишком увлечены разговором, Алина же в подобных беседах ничего не понимала. Какая разница, были довольны сестры Егора или нет? И вообще…