Ия наощупь забралась под корни дерева, там также по дну и внутренней части ствола дерева рос мох, было мягко, но сыро. Она подстелила себе, чтобы сильно не промокнуть, пакет, в котором были уложены ее сменные вещи, села и прислонилась к стволу. Темнота сгустилась очень быстро, стало холоднее, и все вокруг наполнилось ночными звуками. Кто-то ухал, глухо кричал, сопел и шлепал, над головой на край ствола явно приземлилась какая-то ночная птица. Ия четко уловила шорох крыльев, но не рискнула выглянуть, тем более в темноте ничего не разглядишь. Ей было страшно, очень холодно и обидно. Она ругала себя за чрезмерное любопытство, за то, что полезла трогать ту рябь, за то, что вообще согласилась приехать к дяде. Хотя он же не виноват, что все это случилось, и он явно сам попал в беду. Не может это оказаться какой-то его шуткой, хоть он и знатный весельчак. Он часто рассказывал такие невероятные истории про предметы, которые продавал в своем магазине. Как он их выискивал, за некоторыми охотился, а за некоторые даже дрался. Ия, вспоминая рассказы дяди, немного успокоилась и уснула, обняв себя за плечи. На удивление спала она спокойно и снился ей дядя, который сидел на своем широком стуле со спинкой в углу магазина и рассказывал ей эти истории, пока девочка Ия вытирала пыль со старинных предметов. Девочка посмотрела, какой следующий предмет она собралась протирать, и увидела в своих руках фигурку славянской богини Макоши, только почему-то серебряной, хотя та, что и правда стояла в магазине, была из дерева. Подлинная она была или нет, какого века изготовления – дядя не узнавал, просто нашел в какой-то деревушке под Новгородом и оставил до выяснения ее истории, так он рассказывал.

Утром Ию разбудил шум мелкого дождя вперемешку с птичьими переливами. Было тепло, но очень мокро, подстилка и ствол были сырые. Девушка отодвинула свисающий с края ствола мокрый мох и чуть было не вскрикнула от страха. Но не смогла выдавить ни звука и замерла с поднятой рукой, схватившись за зеленую занавеску. Напротив ее убежища на таком же поросшем мхом стволе поваленного дерева лежал зверь. Таких она нигде не могла видеть, ни в фильмах, ни в книгах, ни в учебниках. Зверь явно был хищным, судя по тому, что снизу того, что можно было назвать ртом, торчали загнутые белые клыки. Его шерсть длинная и очень гладкая, намокшая от дождя, переливалась стальным черным цветом. Он чем-то походил на оборотня с картинок страшных сказок, морда была плоской, голова вытягивалась кверху и напоминала яйцо, уши были по бокам, как у человека, но длинные и заостренные, также покрытые шерстью. Пальцы передних лап были очень похожи на человеческие, длинные с четко обозначенными фалангами, их покрывала короткая и такая же гладкая шерсть. Заканчивались пальцы черными длинными когтями. Он лежал на стволе, скрестив передние руки-лапы и смотрел прямо на Ию. В одно мгновенье девушке показалось, что он ухмыляется и слегка причмокнул в предвкушении предстоящей трапезы. «Конечно, он собирается есть, что еще можно ждать от такого чудовища». Такими были мысли девушки. Она не знала, что ей делать, с собой ни ножика, ни вилки, только пилочка для ногтей, кстати, заостренная. Но пока она ее найдет и достанет из рюкзака. Может, стоит попросить его подождать, пока она достанет оружие для самообороны? Не может же он ее есть безоружную, она хоть как-то должна побороться за свою жизнь. Опять девушке показалось, что зверь ухмыляется, как будто чувствует ее страх. «Ну что за глупости, конечно, чувствует, это же животное, они все чувствуют», – снова подумала Ия. Тут зверь приподнялся и спрыгнул со своего пьедестала, но приземлился не на четыре лапы, как это сделал бы волк, а на две задние, и сгорбившись направился в сторону Ии. Она пыталась выдавить воздух из груди, силясь крикнуть. И в тот момент, когда крик прорвался, сверху на зверя кто-то прыгнул и завязалась драка. Ия успела увидеть только мелькание черного и серого на зеленом фоне леса, но быстро отпрянула в свою пещерку, свернулась клубочком и заревела, поддавшись страху. Сквозь слезы она слышала рычание и стоны, звуки ломающихся веток и хруста проламываемой лесной трухи. Потом кто-то громко, но басисто вскрикнул, и больше ничего Ия не услышала, так как сама вскрикнула от страха. Хорошенькое утро! Бодрое такое. Ия плакала, но невольно прислушивалась к драке, которой, как оказалось, уже и не было снаружи. Выйти из убежища Ия не решалась. Через какое-то время она выглянула тихонько из укрытия и увидела…никого не увидела. Только примятый вокруг ее дерева мох, переломанные в труху ветки, содранная кора деревьев, стволы с глубокими, сочащимися какой-то влагой, шрамами от широких когтей. Ее ствол-пещерка тоже пострадал от неистовой, хоть и не долгой, битвы между зверем и …кем? Девушка утерла рукавом заплаканное лицо и, пригнувшись, на четвереньках, медленно выползла из укрытия. Вокруг никого. Только странный звук где-то над головой – тяжелое частое-частое дыхание, будто кто-то пытается отдышаться после того, как пробежал кросс, потом чмоканье, чавканье и снова частое дыхание. Мысль промелькнула в голове у девушки «дышит, как собака после долгого бега». Ия задрала голову вверх и, действительно, увидела собаку. Вернее, пса, того самого пса, который был недалеко от нее в кустах на берегу залива. Пес снова сглотнул и продолжил тяжело дышать. Ия была не то, чтоб поражена, она была в шоке. Пес опустил голову и посмотрел на нее сверху вниз. Конечно, смешную картинку он увидел. Растрепанная лохматая девушка, с размазанной по заплаканному опухшему лицу тушью, вытаращилась на него и не моргает…а нет, моргает. В этот момент ее вид мог кого угодно напугать. Пес громко чихнул и спрыгнул со стороны разломленного бока ствола. Обошел девушку и уселся перед ней, повиливая хвостом.